— Жаль, на кухне нельзя поставить кузнечный горн, — сокрушался отец. — Или на балконе.
— Тебе мало вон тех? — Мать кивала в сторону, где высились вулканы.
— Знаешь, я все жду, когда заговорит этот горн, — он указал на фотографию вулкана на стене. На ней был снят Безымянный.
— Ты считаешь, он на самом деле задымит? — спросила мать.
— Да. Уверен.
— Но его записали в мертвые вулканы.
— Не верю. Природа такого монстра не может умереть.
Отец оказался прав. Вулкан ожил, заговорил, загрохотал. Он доказал, что природа не умирает. Родителей не нашли, вулкан забрал их к себе, они навечно остались где-то в толще лавы и пепла. А под ними, в глубинах, может быть, лежат самурайские мечи, которые отец хотел отыскать.
Когда прошло время тоски и слез по ним, Лизе вдруг представилось, что, возможно, через сотни лет вулкан снова раскричится, расшумится и выбросит их из себя... Только тогда ее уже не будет. Они могут ожить лишь в потомках. «Это в ком же?» — насмешливо спросила она себя. «Я не отец, — услышала Лиза голос Славика. — Я не готов...»
Все, все, приструнила себя Лиза. Надо заняться делом, сколотить из свежих досок ограждение для цветника. Она пустит его вдоль забора, чтобы, выйдя из дома на крыльцо, любоваться им.
Лиза вернулась на веранду и нашла бейсболку защитного цвета, надела козырьком назад, чтобы не сдувал ветер, посмотрелась в зеркало. В дачном зеркале Лиза нравилась себе гораздо больше, чем в других. Может быть, потому что не смотрелась, как дома, сто раз на дню в зеркальную стену шкафа-купе в прихожей. Она отворачивалась от нее, вздрагивая при встрече со своим печальным взглядом. Потом долго не могла отойти, думая, почему у нее такой скучный вид; копалась в себе, отыскивая причины для печали, зарывая тем самым истинную...
Когда Славик приезжал на дачу, его лицо тоже становилось другим. Слегка виноватым. Глядя с досадой на кучу песка или торфа, он говорил:
— Ты не обижаешься на меня, правда? Я терпеть не могу дачу, — морщил нос.
— У тебя никогда не было к ней привычки.
— Нет. Мама не соглашалась. Папа пытался, но так и не смог уговорить купить дачу.
— Понятно. Я тебя не заставляю. Я все могу сделать сама. Мне нетрудно. — Она хватала ведро и лопату, насыпала песок и тащила на грядки или под кусты.
Славик выносил на газон кресло-качалку, надевал наушники и вешал плеер на грудь. Он засыпал под музыку, а Лиза обходила его, стараясь не греметь лопатой о ведро.
Лиза удивила всех соседей. Однажды весной она привезла на крыше своего «Паджеро пинин» целый лес елок и высадила вдоль четырех сторон забора сто сорок восемь деревьев. Они доходили до середины штакетин, а теперь сравнялись с ними. Сперва кое-кто ворчал, пророча им верную гибель, но Лиза знала, что они выживут. Она купила их в хорошем питомнике и ухаживала по всем правилам.