— Нет. Наше мыло в полном порядке, — Ксения Петровна выпрямилась и отодвинулась от компьютера. — Просто я приняла в хоспис мать одного коммерсанта. Он поставляет из Парижа такое мыло. Для него нет ничего проще, чем привезти нам коробку его, а не мешок гречки. — Крестная вздохнула. — Легкой смерти хотят все, Лиза, и себе, и близким. Она — единственное, что уравнивает на земле и богатых, и бедных. Банально, но это так. Я думаю, любая истина, которую усвоили все, становится банальной.
— Вы говорите афоризмами, — фыркнула Лиза.
— Ты слышала про эвтаназию?
— Я... Да, что-то слышала...
— Понятно. Ты пока не думала о легкой смерти.
— Пока что я думала не о легкой смерти, а о легкой жизни, — сказала Лиза.
— Признак хорошего душевного здоровья, — похвалила Ксения Петровна. — Так вот, это слово означает легкий уход из жизни, то есть смертельно больной может переселиться в мир иной с помощью врача. Но мы пока не об этом думаем, а только о том, чтобы отсюда, из «Дома друзей», отправлялись если не в рай, то хотя бы из рая.
— А... мне можно помыться таким мылом? — спросила Лиза.
— Да ради бога, — Ксения Петровна засмеялась и кивнула на шкаф. — Бери. Но я хочу тебя кое о чем спросить.
— Скажу, если вы мне дадите второй кусок мыла. — Лиза засмеялась.
— Какая корыстная, — улыбнулась Ксения Петровна. — Ладно, скажи, ты хорошо подумала насчет развода?
— Точно так же вы спрашивали меня перед свадьбой, — заметила Лиза.
— Да. И ты уверяла, что вы любите друг друга. А сейчас — ты можешь сказать, что вы не любите друг друга?
— Нет, — быстро ответила Лиза.
Ксения Петровна сощурилась:
— Нет?
— Я не люблю ту жизнь, которая у нас со Славиком получилась.
Крестная молча смотрела на Лизу.
— Понимаю. Ты думаешь, что вы могли бы начать сначала...
— Не мы, — сказала Лиза. — То есть мы, но другие. — Она поморщилась. — Я думаю, вы меня понимаете.
Ксения Петровна медленно кивнула.
— Как будто, да. Славик перестал бы видеть в тебе свою маму, домоправительницу...
— Кухарку... — добавила Лиза.
— ...то есть прислугу, — подвела невидимую черту Ксения Петровна. — Да-а... Это на самом деле похоже на вулканический взрыв.
Лиза молча смотрела поверх головы Ксении Петровны и снова видела свою квартиру, в которой знала каждый квадратный миллиметр. Она видела компьютер на письменном столе, слышала слова Славика, видела его расслабленную позу на диване. Он щелкал пультом управления, а она «батонила», набирая его работу.
— Любовь, говорят, это сумасшествие. И те, кто это говорит, правы, — Лиза скривила губы. — Это точно, хотя раньше я так не думала.