– Вот здесь и был. С десяти часов и до сих пор.
– А кто это может подтвердить?
– Я вам сотню свидетелей наберу.
* * *
Беспокойные, шумные, раздраженные, суетящиеся, они не замечали пронизывающего холода, поскольку обсуждали животрепещущую тему, а именно: кто-то бросил бомбу в высокое окно церкви.
Задерганный патрульный, и днем-то неуютно чувствовавший себя в этом квартале, возбужденно приветствовал Клинга. Бледное лицо его казалось заключенным в скобки наушниками. Руки в перчатках отчаянно сжимали дубинку. Толпа нехотя расступилась, пропуская Клинга. Несмотря на то, что он вошел в церковь с уверенным видом супермена, толпа знала, что это всего лишь молодой полицейский и что это белый. Они знали также, что если бы бомбу бросили на Холл-авеню в центре города, туда явился бы сам комиссар полиции. Здесь же была Калвер-авеню, разрушающееся гетто, населенное гремучей смесью из негров и пуэрториканцев. И именно поэтому машина, остановившаяся у бордюра, не имела комиссарской желто-голубой эмблемы, а была всего-навсего зеленым «шевроле» с откидным верхом, принадлежавшим лично Клингу.
Пожарные уже заканчивали сбивать пламя. Санитары пробирались сквозь дебри из шлангов и мебели, вынося раненых – убитые могут подождать.
– В отдел по борьбе с терроризмом позвонили? – спросил Клинг патрульного.
– Нет, – ответил тот, пораженный тем, что не исполнил свой служебный долг.
– Иди звони скорее, – посоветовал Клинг.
– Есть, сэр! – выдохнул патрульный и бросился вон. Санитары пронесли носилки со стонущей женщиной. На ней все еще были очки, но одна линза раскололась, и вдоль носа струйкой бежала кровь. В помещении стоял смрад от сгоревшей взрывчатки, дыма и тлеющего дерева. Серьезнее всего повреждена была задняя, наиболее удаленная от входа часть небольшого помещения. У бросившего бомбу были хорошие руки и глаз – бомба влетела точно в окно и, пролетев еще пятнадцать футов, попала в импровизированный алтарь. Мертвый священник лежал на алтаре. Одна рука была оторвана взрывом. Две женщины, сидевшие рядом с алтарем на раскладных стульях, сейчас лежали на полу, одна на другой. Их соединила смерть. Одежда на убитых еще дымилась. Стоны раненых наполняли комнату, их перекрыл прерывистый вой сирены приближающейся «скорой помощи». Клинг вышел наружу.
– Кто будет свидетелем? – обратился он к толпе.
Молодой бородатый негр с шапкой курчавых волос отделился от группы молодежи и подошел к Клингу.
– Священник умер? – спросил он.
– Да, умер.
– Кто еще?
– Две женщины.
– Кто они?
– Еще не знаю. Когда все уляжется, проведем опознание.