Когда же сэр Джереми увидел меня, его манеры и вовсе переменились. Он рассыпался в комплиментах – сначала грубоватых, потом всё изысканней, словно аристократический лоск, чуть смытый годами службы… погодите-ка… ага, в армии, на северной границе, теперь возвращался.
Он тоже понятия не имел, кто я. Но в его глазах и мыслях я прочла такое же искреннее восхищение – почти как в Лансе. Эти двое оказались здорово похожи, их одинаково изумляли мои, ха-ха, чистота и наивность.
Бедные, глупые рыцари…
Сэра Джереми мне даже практически не пришлось очаровывать. Он сам заявил, что я могу остаться в Заводи сколько угодно и чувствовать себя как дома.
Ланс расцвёл, всю ночь был изумительно нежен и, забывшись, шептал: «Моя богиня». Я лежала потом, глядя на рассыпавшиеся по его лицу волосы – мои и его. И чувствовала лёгкие угрызения совести: во что я превращаюсь, как могу так легко пользоваться их добротой?
Но голос Зака отвечал мне из воспоминаний, что мы не люди, что мы никогда не дадим собой управлять, что для этого существуют рабы. А мы свободны. Я наконец начинала понимать, что он имел в виду.
Нормально то, что удобно мне.
Следующим же вечером Ланс, а вместе с ним и сэр Джереми вывезли меня на приём. Мне кажется, правильнее было бы говорить: бал. Но в Мальтии их тогда называли приёмами. Оба – что воспитанник, что опекун – в один голос уверяли, что моя красота будет сиять подобно свечи в тёмную ночь, что прятать такую прекрасную розу – преступление… Я снова удивилась их сходству – не внешнему, нет, характеров. И согласилась. Почему бы и нет, я же ещё не бывала на мальтийских балах. Мне было любопытно.
Волка пришлось оставить дома. Он понуро сидел на кровати, пугая служанок, и глядел, как меня одевают. Откуда в доме, где больше двух десятилетий жили только мужчины-лорды, женские платья, я не знала. Но мне понравилось жёлто-лимонное со светло-зелёной отделкой, богатой золотой вышивкой и изумрудным гарнитуром.
Всю дорогу Ланс шептал мне, как я красива. Честно говоря, это уже начинало надоедать. Но я решила подумать о том, как я осажу его после.
А пока я собиралась веселиться и даже решила было, что придётся заколдовывать Ланса – он точно собирался таскаться за мной, как привязанный, весь вечер.
Но всё получилось проще. Его и лорда Джереми почти сразу окружили мужчины – графы, герцоги… знать. А меня слуги проводили на женскую половину, с которой я сбежала, отведя глаза только-только уставившимся на меня кумушкам-леди.
Очевидно, моя красота должна была блистать на танцах, которые начались после банкета – его я пропустила, исследуя местный сад. Можно бы и танцы пропустить – стоило оказаться в бальной зале, как мне тут же сделалось дурно.