— Я не обслуживаю ниггеров! — выпалила она и попыталась закрыть дверь, но Браун успел сунуть ногу между дверью и косяком, так что теперь закрыть дверь было невозможно. Через узкую щель Д. Макнелли повторила на этот раз более выразительно: — “Говорят тебе, я с неграми не путаюсь!” — Браун не знал — смеяться ему или возмутиться. Перед ним стояла опустившаяся проститутка, скорее всего, готовая лечь с кем угодно за бутылку дешевого вина, но она, видите ли, не обслуживает ниггеров! Это показалось ему забавным.
— Да мне нужно-то всего ничего, — сказал он.
— Нет! — встревоженно ответила Д. Макнелли. — Нет. Пошел вон!
— Меня мой друг сюда послал.
— Какой еще друг? — подозрительно спросила Д. Макнелли. — Я с ниггерами не путаюсь!
— Лейтенант Бернс.
— Солдат?
— Нет, полицейский, — сказал Браун, решив покончить с этой игрой. — Я детектив, леди, откройте-ка дверь!
— Ты не детектив, — неуверенно возразила она.
Браун лениво сунул руку в карман и показал в щель свой значок.
— Чего ж вы сразу не сказали? — бросила Д. Макнелли.
— А что? Ниггеров-детективов вы обслуживаете?
— Я не хотела вас обидеть, — она открыла дверь. — Заходите.
Браун вошел. В квартире было всего две комнаты — кухня и спальня. На кухне лежала гора грязной посуды, кровать была не застелена, комната пропахла застоялым запахом пота, дешевой выпивки и еще более дешевых духов.
— Вы из полиции нравов?
— Нет.
— Я этим делом больше не занимаюсь. Потому-то я сразу велела вам убираться. Вот уже шесть-семь месяцев, как я в эти игры не играю.
— Ну, конечно, — сказал Браун. — Ваше имя Доротея Макнелли?
— Да, верно. Вы знаете, я нарочно поставила в телефонную книгу и на почтовый ящик “Д. Макнелли”, потому что в этом городе полно разных психов, которые звонят и говорят разные гадости. Терпеть не могу всяких сальностей!
— Ручаюсь, что так.
— Когда я занималась проституцией, у меня была прекрасная клиентура.
— Угу.
— Джентльмены.
— Но не ниггеры?
— Вы уж не обижайтесь, а?
— Нет, конечно, нет. Почему я должен обижаться на такое безобидное замечание?
— Если вы собираетесь втравливать меня в неприятности только потому, что я сказала...
— Леди, я не собираюсь доставлять вам никаких неприятностей.
— ...потому что, если собираетесь, послушайте... я согласна, хоть сейчас. Мужик есть мужик, белый он или черный.
— Или даже фиолетовый, — сказал Браун.
— Ну да, хоть фиолетовый. Только не делайте мне ничего такого, и все. — Она сделала паузу. — Хотите?
— Нет. Большое спасибо.
— Ну, — она пожала плечами, — если вы все-таки передумаете...
— То я дам вам знать. Между прочим, я пришел, чтобы поговорить о фотографии.