— Как ты думаешь, почему это твое видение не распространяется на нас с папой? — однажды полюбопытствовала Лиля. Лара и сама раздумывала над этим и приходила к выводу, что во всем виновато близкое кровное родство. Если вообще можно объяснить такое смутное явление в терминах биологии.
— Меня ослепляет любовь! — отшутилась она.
— Слушай, а почему мы за столько лет никак не назвали твои способности? Нужно название! А то вдруг когда-нибудь я открою тебя как медицинский феномен? — поддразнила сестру Лиля. — И получу Нобелевку!
— Вечно тебе все надо упорядочить, Ли… — с готовностью оторвавшись от учебника по анатомии человека, отозвалась Лара.
— Почему нет? Когда все лежит на своих местах…
— Ничто никогда не лежит на своих местах, — отозвалась Лара беспечно.
Лиля с сомнением приподняла тонкую бровь и назидательно постучала ногтем по корешку затертого учебника под редакцией Привеса. Лара поняла ее без слов: как можно говорить о беспорядке, если изучаешь медицину, а строение человеческого тела — венец всему, Космос, порядок, возведенный в абсолют. Лара в ответ только хмыкнула.
Сестра сосредоточенно обдумывала что-то, покусывая изнутри щеку. Лара посмотрела на толстый библиотечный том с тоской и решила продолжить болтовню:
— Может быть, это и есть аура? Я вижу ауры?
— Никакие это не ауры! Аура — это почти душа, она ведь постоянная, а у тебя обычное видение эмоций.
— Обычное… — усмехнулась Лара. — Сказала мне величайший эксперт по аурам…
— Ты понимаешь, что я имею в виду! — отозвалась Лиля и вдруг вскрикнула: — Да, знаю! Я назову этот феномен «эмоциональным рентгеном»! Мы будем изучать тебя в лучших лабораториях мира.
— Отлично. Тогда с тебя белая шуба. Хочу как можно точнее вжиться в образ подопытной мыши. Красные глаза прилагаются.
Обе, конечно, знали, что такого рода беседы — не более чем способ сделать перерыв в зубрежке. Выдать Ларин секрет Лиля не согласилась бы и под пыткой. Кроме этого, она мечтала быть инфекционистом и никакой «эмоциональный рентген» исследовать не собиралась. Несмотря на постоянный недосып и почти реальное ощущение кипящих мозгов, Лиля училась самозабвенно и целеустремленно. Чего никто не сказал бы о Ларе.
Иногда Ларе становилось тягостно оттого, что сестра не может взглянуть на реальность ее глазами. Но чаще она просто боялась за Лилю, ведь та, по ее мнению, совершенно, даже катастрофически, не разбиралась в людях. Хорошо еще, что она почти всегда прислушивалась к чутью младшей сестры. Лет с шестнадцати главным поводом посоветоваться были, конечно, парни: вокруг Лили, несмотря на ее серьезность, их всегда кружил хоровод. Из двух симпатичных сестер, обладающих почти идентично стройными ножками, серыми глазами и лицами в форме сердечка, мужской пол безошибочно выбирал менее опасную. Лара была на них не в обиде.