– Никаких лимузинов я никогда не заказывал! – взорвался Ломбарде.
– Мистер Ломбарде, это наверняка опять тот сумасшедший, – сказал продавец.
– Я уже понял!
– Вам следует позвонить, наконец, в полицию, мистер Ломбарде, – посоветовал продавец. – Дело начинает заходить слишком далеко. Сначала телефонные звонки с угрозами, потом все эти фокусы.
– Да, вы правы, – сказал Ломбарде. – Это заходит слишком далеко. – И он двинулся по направлению к телефону.
– Постойте-ка, а как же быть с машиной? – не сдавался шофер.
– Я ее не заказывал, – сказал Ломбарде, снимая трубку. – Какой-то сумасшедший пытается заставить меня освободить помещение, занятое моим магазином. А это – очередная из его проделок.
– Но послушайте, ведь...
– Я не заказывал никакой машины! – заорал в ответ Ломбарде. В телефонную трубку он сказал уже значительно спокойнее: – Коммутатор? Соедините меня, пожалуйста, с полицией.
Шофер выразительно пожал плечами, поглядел еще какое-то время на Ломбарде, а потом сердито натянул форменную фуражку и вышел из галантерейного магазина. Черный “кадиллак” был припаркован у обочины, но он не сразу направился к нему. Сначала он подошел к витрине соседнего магазина и некоторое время разглядывал с затаенным дыханием разложенные здесь сапфиры, изумруды, рубины и переливающиеся радугой огней бриллианты, картинно выставленные на черном бархате.
Тяжело вздохнув, он сел в машину и почти беззвучно тронулся с места.
Глухой с Рейфом сидели в зале ожидания паромного причала. Они провели здесь уже более получаса, наблюдая за входящими и выходящими людьми, прикидывая численность и состав полицейских, патрулирующих пристань, просто заглядывающих в зал ожидания, отмечая и тех, кто приплывал или отчаливал на пароме. Огромные часы висели на окрашенной в светло-зеленый цвет стене зала ожидания. Глухой частенько поглядывал на них, каждый раз сверяясь с расписанием прибытия и отправления паромов у него в руках.
Внимательно изучив расписание, глухой мысленно сделал некоторые пометки, после чего подошел к ближайшей билетной кассе.
– Доброе утро, – сказал он очень приятным голосом и с самой милой улыбкой, какую только мог изобразить.
– Доброе утро, – ответил кассир, не отрывая взгляда от своих бумаг. Он, по-видимому, подсчитывал что-то. Все билетные кассиры во всех кассах мира всегда выглядят так, как будто они заняты чем-то чрезвычайно важным, когда бы вы к ним не подошли. Они либо подсчитывают выручку, либо вновь поступившие билеты, либо возврат заказанных, а иногда и просто передвигают штампики, которыми отмечают билеты, или же принимаются пересчитывать книжечки с расписаниями, а может, и просто пальцы. Но как бы то ни было, они постоянно заняты каким-то своим делом, и дело это, по всей видимости, настолько серьезное, что у них почти никогда не находится времени удостоить вас взглядом. И этот кассир не был исключением. Глухой продолжал улыбаться ему самой обаятельной из своих улыбок и старался говорить самым приятным тоном и как можно более убедительно, однако кассир продолжал себе невозмутимо подсчитывать то, что он сейчас вознамерился подсчитать, и поэтому так и не глянул на глухого за все время их разговора.