Знание-сила, 2001 № 08 (890) (Журнал «Знание-сила») - страница 10
Представить себе бунт сегодня в стране, имеющей могучие силы для «охраны порядка», чрезвычайно трудно. Таких прецедентов нет.
Вероятность бунта в Советском Союзе представляется ничтожной. Больше оснований для беспокойства вызывают разговоры о военном перевороте. О нем говорили, о нем продолжают говорить. О тревожных предчувствиях лучше всего свидетельствует появление в списке кандидатов на пост президента России двух генералов. Еще убедительнее – приглашение Борисом Ельциным полковника в качестве вице-президента.
Советская армия, которую – если послушать ее представителей – можно назвать сегодня «великим говоруном», заявляет о желании играть политическую роль. Способна ли она произвести военный переворот? Задаю этот вопрос, зная, что не СМ017 на него ответить, ибо не обладаю пророческим даром.
Техника государственного переворота тщательно разработана и хорошо известна всем, кто хочет свергнуть одну власть и установить другую. Есть различия в деталях, но в главном все перевороты сходны: захватываются стратегические центры столицы, берутся под стражу (если не ликвидируютея на месте) противники, формируется новая власть, обещающая всем (кроме врагов) все: не будем уходить в глубь веков. Танки в Москве стояли на перекрестках и летом 1953 года: Берия был арестован, а члены Президиума ЦК КПСС, считая себя заговорщиками, боялись ответного удара войск госбезопасности. Ровно через четыре года еще один заговор: Президиум ЦК смешает первого секретаря Хрущева, а тот организует контрзаговор и громит Президиум, в котором обнаруживает «антипартийную группу».
Ближайшим по времени образцом московского путча была попытка захвата власти в Литве в январе 1991 года: анонимная группа «верных коммунистов», использование вооруженных сил. Литовский путч закончился неудачей, ибо заговоршики рассчитывали на помощь Москвы, которая **е пришла.
Важнейшей особенностью всех перечисленных выше заговоров, контрзаговоров и переворотов было то, что можно назвать местом действия. Им была компартия, ее высший эшелон. Это понятно – в Советском Союзе, а также в «соцстранах» власть принадлежала партии, борьба за власть шла между партийными лидерами.
Главная особенность московского августовского путча – отсутствие упоминания компартии в декларациях заговорщиков. В обращении не встречается также слово «социализм», и можно понять, что и социализм, и партия ушли в подполье, постарались спрятаться за широкую спину государства, «великой советской державы».
Следовательно, перед нами – государственный переворот. Но так ли это? Что изменилось после создания ГКЧП и объявления Геннадием Янаевым, что он исполняет, начиная с 18 августа 1991 года, обязанности президента СССР? Если не считать исчезновения Михаила Горбачева – ничего не изменилось. У власти ост amp;чись те же самые люди, которых тщательно, одного за другим, подобрал лично Горбачев.