– Слушайте, расследователи убийств, у меня от вас зуд.
– Лучше иди домой и прояви какие-нибудь негативы, ладно?
Фотограф взглянул на часы. Что-то промычал и нарочно не сказал время, так что первому полицейскому пришлось самому посмотреть на часы, чтобы зафиксировать время на своем графике. Он вычел несколько минут и отметил также момент прибытия Кареллы и Буша.
Карелла поглядел на затылок убитого человека. Его лицо оставалось спокойным, только в глазах, как тень, промелькнуло и исчезло выражение грусти.
– В него что, из орудий стреляли? – спросил он.
– Сорок пятый калибр, – ответил первый полицейский. – Мы подобрали гильзы.
– Сколько?
– Две.
– Похоже на то, – сказал Карелла. – Надо его перевернуть.
– Санитарную машину вызвали? – тихо спросил Буш.
– Да, – ответил первый полицейский. – Сегодня все опаздывают.
– Сегодня все плавают в поту, – сказал Буш. – Я бы выпил пива.
– Давайте, – сказал Карелла, – помогите мне.
Второй агент наклонился, чтобы помочь ему. Вместе они перевернули тело. Мухи сердито зажужжали, а потом снова налетели на тротуар и на окровавленную, разбитую плоть, которая раньше была лицом. В темноте Карелла увидел сквозную дыру на месте левого глаза. Под правым глазом зияла вторая дыра, кость сломана, и осколки проткнули кожу.
– Бедняга, – произнес Карелла. Никогда он не привыкнет смотреть убитым в лицо. Он проработал в полиции уже двенадцать лет и научился преодолевать потрясения от встречи с бесповоротностью смерти, но не мог свыкнуться с другим: с исчезновением личности, с превращением пульсирующей жизни в груду окровавленной неодушевленной материи.
– Есть у кого-нибудь фонарь? – спросил Буш.
Первый полицейский полез в левый карман брюк. Он нажал кнопку, и на тротуар упал круг света.
– Свети на лицо, – сказал Буш.
Свет переместился на лицо убитого. Буш сглотнул.
– Это Риардон, – сказал он очень тихо. И повторил почти шепотом: – Боже мой, это Майк Риардон.
В 87-м участке работало шестнадцать детективов, и Дэвид Фостер был одним из них. По правде говоря, для этого участка и ста шестнадцати детективов было бы мало. Территория участка пролегала к югу от Ривер-стрит и высотных зданий с самодовольными швейцарами и лифтерами, включала Главную улицу с ее гастрономами и кинотеатрами, затем, дальше на юг, захватывала Кальвер-авеню и ирландский квартал, еще южнее – пуэрто-риканский квартал и заканчивалась Гровер-парком, где заправляли грабители и насильники. С запада на восток участок включал около 35 городских улиц. Таким образом, он представлял собой квадрат, в который было втиснуто 90 тысяч жителей.