Напротив, рядом с печкой, стоял стул, к которому был привязан мужчина. У него были тонкие черные усики над пухлыми губами и темные взлохмаченные волосы. В глазах, обращенных к старику, застыло удивление.
Возле него стояли два типа и тоже смотрели на старика. Один из них держал в руке обычный жестяной совок с большим куском раскаленного докрасна угля, над которым вспыхивало голубоватое пламя. Окно, очевидно, было разбито, так как разговор их я слышал так хорошо, будто сам находился внутри.
— Так, где они? — спросил старик скрипящим голосом, но спокойно.
— Я же говорю… — связанный мужчина торопился объяснить, — говорю вам, что не знаю!.. Это все, что мы привезли! Мы все время были втроем, я никуда не отходил! Все время! И вместе считали!
— Ты думаешь, мерзавец, что обманешь меня? Что я не знаю, сколько в действительности было?
— Шеф, честно говорю, не обманываю! Спросите их! — повернул он голову, окинув взглядом стоявших возле него парней.
— Их я уже спрашивал… — Голос продолжал звучать спокойно. — Ты сел один на заднем сиденье, чтобы охранять мешок, а на самом деле — чтобы изловчиться и распихать несколько пачек по карманам. А уж потом велел им считать, подонок!
— Нет! Клянусь, нет! Все, что было, мы принесли сюда.
— Лжешь, Яблочко! Я приказал тебе охранять деньги и не отходить целый день, значит, когда они вышли, ты их тут где-то спрятал! Признавайся, приятель, где недостающие шестьсот тысяч?
— Что я должен говорить? Сколько было, столько мы и привезли!
— Я уже тебе рассказал, как ты все это обстряпал… — произнес усталым голосом старик. — Больше я с тобой говорить не буду. Мне надо знать, где деньги.
При этих словах он сделал едва приметный жест рукой. Кисть у него была сухая, с худыми, костлявыми пальцами. По этому знаку один из парней схватил пленника за волосы и откинул ему голову назад, второй подсунул под подбородок совок с раскаленным углем. Раздался нечеловеческий крик, а потом бормотание:
— Скажу! Буду… говорить…
Снова неприметное движение рукой — и совок с углем убрали. Опущенная голова пленника болталась из стороны в сторону, а из горла вырывался прерываемый спазмами плач.
— Где ты спрятал деньги? — вновь прозвучал настойчивый вопрос.
— Я не прятал. Их взяла моя девушка… Я ей велел сюда приехать и забрать…
— Что за девушка?
Я весь превратился в слух, чтобы не пропустить фамилии, но ответ разочаровал меня.
— Анка… Они ее знают…
Взгляд старика, должно быть, остановился на парнях, потому что те закивали.
— Где ты должен был их получить?
— У себя… на квартире…
— Где ты живешь?