– За вооруженное ограбление тебе дали десять лет, – напомнил Карелла. – Что же случилось? Освободили условно?
– Угу.
– Когда ты вышел? – повторил вопрос Мейер.
– С полгода назад.
– Кажется, тебе понравилось сидеть на казенных харчах, – заметил Мейер. – Так и рвешься обратно.
– Ну, ладно, давайте забудем всю эту историю, – сказал Галлахер. – На кой вам надо портить мне жизнь?
– Почему ты, Галлахер, всем портишь жизнь?
– Кто, я? Я не хочу никому портить жизнь. Просто обстоятельства так складываются.
– Ну ладно, наслушались, – прервал беседу Мейер. – В психологию ударился! Это уж слишком! Хватит! Вперед, голубок, пошли на прием к лейтенанту. Ножками, ножками. Живо.
Зазвонил один из телефонов, и Хейз снял трубку.
– Восемьдесят седьмой участок, детектив Хейз слушает.
– Коттон, это Сэм Гроссман.
– Привет, Сэм, что там у тебя?
– Немного. Отпечатки совпадают с теми, что на бинокле, но... В общем, Коттон, тщательно обследовать комнату мы не сумеем – нет времени. Уж до восьми часов мы точно ничего не сможем сделать.
– Почему? А который час? – встрепенулся Хейз.
– За шесть перевалило, – ответил Гроссман, и, взглянув на настенные часы, обнаружил, что уже пять минут седьмого. Куда же девался целый час?
– Да-а. Ну, тогда... – начал было Хейз, но не нашел, что сказать дальше.
– Есть тут разве одна штука, может, она вам поможет. Хотя ты ее, наверное, видел.
– Какая штука?
– Мы нашли ее на кухне. На подоконнике, около раковины. На ней отпечатки подозреваемого, так что он мог ею пользоваться. Во всяком случае, в руках он ее держал, это факт.
– Кого ее, Сэм?
– Карточку. Обычную визитку.
– Куда я должен нанести визит? – спросил Хейз, берясь за карандаш.
– В столовую «Эди – Джордж Дайнер». Первые два слова через черточку. В «Эди» три буквы.
– Адрес?
– Тринадцатая Северная, триста тридцать шесть.
– Еще что-нибудь на карточке есть?
– В правом верхнем углу написано: «Качество пищи гарантируется». Больше ничего.
– Спасибо, Сэм. Сейчас лечу туда.
– Давай. Может, ваш корреспондент там обедает, кто знает? А может, он даже один из владельцев.
– Либо Эди, либо Джордж, да?
– Все возможно, – сказал Гроссман. – Думаешь, этот шутник в квартире вообще не жил?
– Думаю, что нет. А ты?
– Кое-какие признаки жизни все-таки есть, но все свежие. Долго он там не жил, это ясно. Надо полагать, он это жилище использовал как pied a terre[11], прошу прощения за японский.
– Я тоже так считаю, – торопливо ответил Хейз. – Я бы с удовольствием с тобой потрепался, Сэм, но совсем нет времени. Надо смотаться в эту столовку.