Наблюдая за лицом Макса, Дженеро увидел веселую искорку в глазах старика и понял, что его юмор оценен. Дженеро почувствовал, что появляется шанс подобраться к вину. Макс начинал находить удовольствие в его шутках, а это был хороший признак. Теперь оставалось вызвать в старике чуточку сочувствия.
– Такой дождь, как сегодня, пронизывает до костей. Буквально до костей, – пожаловался он.
– Ну и что дальше?
– Да ничего. Просто так говорю. Пронизывает до самого нутра. И хуже всего то, что нельзя даже заскочить в бар или еще куда-нибудь, проглотить чего-нибудь согревающего. Понимаешь, не дозволено.
– Ну и дальше?
– Да что дальше? Ничего. А у тебя здорово получается эта форма, Макс.
– Благодарствую.
В мастерской воцарилось молчание. Монотонный звук дождя, барабанящего по тротуару, заполнил паузу.
– Пронизывает до самого нутра, – повторил Дженеро.
– Ну хорошо, до самого нутра. Ты уже это говорил.
– Вызывает озноб.
– Хорошо. Согласен. Вызывает озноб.
– Вот именно, сэр, – обрадовался Дженеро, согласно кивая головой.
– Вино в задней комнате, около гладильной машины, – произнес Макс, не поднимая головы. – Не пей слишком много, а то опьянеешь, и меня арестуют за совращение полиции.
– Ты хочешь сказать, что у тебя все-таки есть вино, Макс? – делая невинное лицо, спросил Дженеро.
– Послушайте этого невинного младенца! Есть ли у меня вино? Иди, иди в заднюю комнату. Пей вволю, только оставь немного в бутылке.
– Ужасно мило с твоей стороны. Макс, – просиял Дженеро. – Я и не думал...
– Иди, иди... Будешь тянуть, передумаю.
Дженеро прошел в заднюю комнату. Найдя бутылку на столе, около гладильной машины, он откупорил ее, сполоснул стакан над раковиной, находящейся возле запыленного окна, и наполнил его до краев. Он поднес стакан к губам и, осушив залпом, облизнулся.
– А ты. Макс, будешь? – крикнул он.
– Армии Спасения может не понравиться, если я буду шить их формы в нетрезвом виде.
– Это очень правильно. Макс, – съязвил Дженеро.
– Так что давай, пей еще стакан и кончай мне мешать. У меня из-за тебя получаются слишком мелкие стежки.
Дженеро выпил еще стакан, закупорил бутылку и вышел в мастерскую, энергично потирая руки.
– Теперь я готов ко всему, – сказал он, улыбаясь.
– К чему ко всему? Сам сказал, что в такую погоду ничего, кроме проституции не происходит.
– И к этому тоже готов, – пошутил Дженеро. – Давай-ка закрывай мастерскую, Макс, и пойдем, найдем себе по хорошей девочке. Идет?
– Перестань дурачить старика. Моя жена покажет мне девочку. Ей ничего не стоит пырнуть меня ножом за такие дела. Иди, иди. Займись своими обязанностями. Прибери к рукам пьяниц и бродяг. Оставь старика в покое. Можно подумать, что я держу бар или гриль, а не пошивочную мастерскую. Если каждый полицейский, который не прочь выпить, будет заходить ко мне за вином, думаю правительству придется включать это вино в счет уплаты моего налога. Пожалуй, настанет день, когда я наполню бутылку ядом вместо вина. Может быть тогда, наконец, надоедливые полицейские из 87-го оставят меня в покое. Иди. Сгинь.