ГЛАВА III
ПЕРВЫЙ РАЗ ВЕРХОМ
До Уг-Ломи еще не было никаких отношений между лошадьми и людьми. И те и другие жили отдельно — люди на болотистых берегах рек и в лесных чащах, а лошади на обширных луговых пространствах, окруженных каштановыми и сосновыми лесами. По временам случалось, что лошади заходили в преграждавшие им путь болота, где находили только скудную пищу; по временам и племя натыкалось на труп лошади, растерзанной львом, и, отогнав шакалов пировало до заката солнца. Караковые, большеголовые доисторические лошади с неуклюжими ногами и всклокоченными хвостами приходили каждую весну в эти северозападные местности Европы, вслед за ласточками и раньше гиппопотамов, как только вырастала трава на обширных низовых пространствах. Они появлялись в этих отдаленных краях только небольшими табунами: один жеребец и приблизительно две или три кобылы с жеребятами. Каждый табун пасся особо, а когда начинали желтеть листья каштанов и волки спускались с Уельденских гор, они уходили обратно к юго-востоку.
Они любили пастись на открытых местах и только в самое жаркое время дня укрывались под тенью деревьев. Они избегали буковых лесов и обширных поросших терновником пространств, предпочитая им уединенные группы деревьев, где не могло быть никакой засады, так что подкрасться к ним было очень трудно. Они никогда не нападали на других животных: копыта и зубы они оставляли друг для друга, и если случалось, что их вспугивали на открытом месте, ни одно живое существо не могло угнаться за ними. Только, может быть, слон мог бы догнать их, если бы захотел. Люди же в те дни казались для них совершенно безобидными существами. Никакое пророческое предчувствие не намекало им об ужасном грядущем рабстве — о кнуте, о шпорах, об удилах, тяжелых возах и грязных улицах, о плохом сене и бойнях — обо всем том, что должно было заменить для них впоследствии обширные пастбища и свободу.
Внизу, на болотистых берегах реки Уэй, ни Уг-Ломи, ни Юдена никогда не видели лошадей вблизи. Теперь же, когда оба покинули свое убежище на выступе скалы и вместе бродили в поисках пищи, они встречали их каждый день. Убив Анду, они снова вернулись на старый выступ: они не боялись медведицы. Она сама теперь боялась их и, чуя их, уклонялась в сторону. Они всюду ходили вместе. С тех пор как Юдена покинула племя, она была настолько же товарищем, как и женою Уг-Ломи. Она выучилась даже охотиться — насколько это было возможно для женщины. Она была поистине удивительной женщиной! Он мог часами подстерегать зверя в засаде или изобретать в своей косматой голове новые способы приманки добычи, а она тихо стояла рядом с ним, глядя на него блестящими глазами и не задавая никаких неуместных вопросов — совершенно как мужчина… Удивительная женщина!