Это стало последней каплей, долго сдерживаемые слезы потекли по щекам девушки, она уткнулась носом в седые волосы старушки, шепча
– Тетя Лида, ну зачем, за что? Зачем вы деньги на нас тратите, на меня, Нику… у вас итак зарплата мизерная и пенсия никудышная, вам самой питаться нужно хорошо, одеваться… я не смогу это взять.
– А я тебя и спрашивать не буду. Сама не заберешь – комовою отдам, всё равно получишь, я уже договорилась с Сашей, он тебе эту сумку в барак принесет, он хоть и мент, но хороший малый, и ещё он, кажется влюблен в тебя, вон какими глазищами вечно смотрит, голодными…
Несмотря на слезы, Ирина от слов женщины рассмеялась
– Скажите тоже, это его работа за мной смотреть, как и других охранников, хорошо тетя Лида, спасибо вам за меня и Нику… я освобожусь непременно вам все компенсирую, спасибо.
– Дочка, не городи чепухи, какая, как её там, компенсация между родными, ты же сама меня мамой назвала, это для меня бездетной, самый большой подарок…
– Спасибо… мама – слово далось легко, действительно за это время тетя Лида стала для Рыж такой родной, и называя её так, девушка не чувствовала, что тем самым предает свою родную маму, ей казалось, что наоборот, мама бы осталась довольна от этих слов.
Улыбнувшись старушка, еще раз прижала Ирину к себе, и, встав на цыпочки, коснулась губами лба в богославляющем родительском поцелуе – Береги себя дочка, я и тебя и Нику не оставлю, ты мне полюбилась, а Ника, с твоих слов уже очаровала меня, держитесь друг друга девочки, и не тяни с разговором с твоей маленькой верой в победу, помни сердце не обманывает, я своего Ванечку сердцем выбрала… верь сердцу.
***
После возвращение из больницы Ирина заново адаптировалась к жизни в колонии. Все же условия больницы совершенно отличались от местной среды обитания. Вновь, режим, работа, вечная настороженность, непростые отношения с другими обитателями… верная слову данному тети Лиде, Ирина запретила себе обращаться по кличкам к её «сестрам по несчастью», за это многие из зечек стали называть её гребанной аристократкой и задавалой, но её на это было глубоко пофиг, она была по-своему счастлива, находясь здесь, в лагере, ведь к неё пришла любовь… взаимная любовь.
Их объяснение с Никой состоялось на третий.день после возвращения…
Рыж вернулась в барак, то первым делом посмотрела в сторону шконки Вероники, суббота, а её нет на месте, странно.
Игнорируя чужие взгляды, местами настороженные, местами восхищенные, недоброжелательные или наоборот полные симпатии, девушка направилась к Томасу
– О, отпускница вернулась – хрипло поприветствовала её мамка, судя по блуждающему взгляду и расслабленным, вялым движениям, женщина была «под шофе» – Ну падай, рассказывай, как отдохнула на курорте