— Улица так узка, что соседи могут здороваться за руку, стоя на своих балконах, — заметила Фрида.
Я оставила свое мнение при себе, но должна была согласиться, что мне нужно место и покой для работы. Дэнни пожал плечами и направился дальше.
Посмотрев несколько квартир, которые не соответствовали тому уровню, к какому привыкла Аннунген, мы остановились на современном жилом доме недалеко от набережной.
В лифте Дэнни пускал дым нам в лицо. Видно, ему все это уже надоело. Он стал больше гнусавить, но ведь мы не собирались жить вместе с ним. Квартира была на верхнем, четвертом, этаже, и в ней слегка пахло розмарином. Как и в других квартирах, в которых мы побывали, здесь было темно, пока не подняли жалюзи. Они были металлические и издавали настораживающий звук.
Ночью их можно опускать и оставлять окна открытыми, подумала я. Но ничего не сказала. Фрида, не колеблясь, выложила бы Аннунген, что я страдаю манией преследования и даже верю, что можно забраться через окно к людям, живущим на четвертом этаже.
— А какая здесь терраса с растениями и шезлонгами! Мне здесь нравится! — воскликнула Аннуген, выйдя на крышу.
— Я бы предпочла что-нибудь более идиллическое и типично испанское, — заметила Фрида, когда мы снова вернулись в квартиру. В гостиной стояла простая легкая мебель, и было большое окно, выходившее на балкон.
— Я слышала, что на Юге любая идиллия — только видимость. Стоит въехать в такую квартиру, как в ней тут же начинают течь краны и ломается мебель. По-моему, это замечательная квартира! Тут есть даже одеяла и две ванные! — ликовала Аннунген.
Я отметила про себя вид на старые и новые крыши, густой лес антенн и полоску моря. Все выглядело надежным и прибранным. И тем не менее я тосковала по старой квартире в Кройцберге. Словно начала привыкать к антиквариату. Франк, безусловно, оставил бы последнее слово за Аннунген. И сейчас самое главное было найти место, где я могла бы работать.
Все складывалось, как нельзя лучше, но Дэнни не был намерен обсуждать с нами практические детали. Он плюхнулся на стул перед обеденным столом и предложил нам deal[29], как он это назвал. Иными словами он хотел составить с нами договор так, чтобы мы могли не платить государству налог в пятьсот евро. Но из этой суммы двести евро должны были достаться ему, а остальные триста — нам.
Дамы из Норвегии переглянулись. Он повторил свое заманчивое предложение и с улыбкой прикурил одну сигарету от другой. Аннунген выглядела растерянной, мне стало противно.
— И что же это за налог? — поинтересовалась Фрида.