Бегство от Франка (Вассму) - страница 35

«Белая вилла в современном функциональном стиле справа молчит о своих семейных дрязгах.

Воробьи веселятся на веранде после завтрака.

Ветер флиртует с пышными кронами сосен, которые предлагают ему себя, маня своими зелеными джунглями и вековой корой.

Ветер устремляется к облакам, чтобы сложить из них немыслимые фигуры на непристойно обнаженном светло-голубом небе.

В глубине людям угрожают медузы. Этакий неожиданный плевок естественного зла.

Разрушенная пристань колышет забытый с зимы плавучий причал.

Паруса обнажают свои треугольники перед самыми дерзкими шхерами.

Маленький фонарь с красной крышкой фиксирует все движения.

Отсюда, с горы, видны четкие силуэты мужчины и мальчиков, ловящих рыбу.

В белом круглом павильоне на берегу дети и взрослые демонстрируют свое одиночество, выстроившись в очередь за мороженым.

У каменной лестницы девочка беззвучно плачет над этой картиной.»


В баре в аляповатых золоченных рамах висело несколько фотографий писателя Роальда Даля. Когда-то он был здесь завсегдатаем и жил в единственной комнате с балконом. Снаружи этот балкон был похож на белое гнездо в кроне сосны, склонившейся над третьим этажом.

Совершенно незаслуженно и без всяких просьб с моей стороны я получила номер с видом на море. Плеск волн о берег напомнил мне об одной женщине из детства, незнакомой женщине, которая смазала мне сливками обгоревшую на солнце кожу. Но я не могла найти ей место в своих воспоминаниях или в своей действительности. Уверена только, что никто не рассказал мне эту историю.

Я распаковала те немногие необходимые вещи, которые захватила с собой, и положила на тумбочку тридцать три страницы своей рукописи. Мне хотелось перечитать и осмыслить написанное, пока я буду здесь жить. Меня смущала идея Фриды вписать Франка в свою жизнь. И что мне делать с самой Фридой? С другой стороны, эта идея двигалась вперед уже без моего участия. Я не могла от нее отказаться. Слова таили столько возможностей! Можно было поставить точку, вместе с тем зная, что есть возможность отступить. Что есть другой выбор. Другие слова. В путанице этих вариантов скрывались первые очертания воли самой рукописи.

Я положила карандаш и ластик рядом с рукописью и сказала себе, что все рукописи загадочны. Вообще человек ничего не знает о реальности, пока в книжном магазине не поставит свою книгу впереди какого-нибудь бестселлера.

Крики морских птиц? Шум волн? Как давно я вобрала в себя эти звуки! Они открывали мне нечто, чему я не знала названия. Нечто, что я давно потеряла или никогда не имела. Я заснула в «Береговом Отеле» тяжелым, но чутким сном, ощущая свою каждую спящую мышцу. Обычно мне что-нибудь снилось, и я просыпалась, как механическая игрушка, заведенная для того, чтобы она сразу могла двигаться.