— Будешь снимать заклятье? — послышался за моей спиной голос Самита.
— Да, прямо сейчас этим и займусь.
Я коснулся щеки лаарийки ладонью и прошептал слова на лаарском языке пытаясь вдохнуть в нее жизнь. Силы стали утекать из меня. Очень много сил. Давно уже никакие заклинания не отбирали их у меня столько за раз, и давно я уже не пользовался магией, произнося заклинание вслух. Белый цвет отхлынул от холодных щек Синелии. Она задышала гораздо чаще, но в себя все еще не приходила. Я осторожно потряс ее за плечо, но и это не сработало. Я снова потряс, проговорив ее имя, но она не хотела просыпаться. Я понял, что на ней все еще есть заклятие сна и поспешил его снять. Лаарийка так резко села, что я не успел отреагировать и увернуться от удара. Боль была очень сильной, но я как можно скорее схватил ничего не понимающую лаарийку обеими руками за плечи, а затем, убрал боль, сковавшую ее так, что слезы выступили на ее глазах.
— Игорь?! — удивленно воскликнула она. — Что случилось? Где этот гнусный демон? Ты убил его?
Я только покачал головой и рассмеялся. Она посмотрела на меня непонимающе. Затем осмотрелась.
— Чего ты смеешься?! Мы же даже пошевелиться не могли, когда он рядом был! Это не смешно! И вообще, где мы?
— Успокойся и слушай. Мы в Мальвии, на другой стороне Западных гор…
* * *
Синелия возмущалась как никто другой, когда я сказал ей, откуда мы ее только что вытащили. Сначала ее гнев обрушился на меня, потом под удар попала Вилен, которой досталось за то, что та не образумила меня и не остановила. Обозвав ее бессердечной хищницей, лаарийка начала ругать Самита за то, что помогал мне попасть туда. В конце концов, она, вся красная и возбужденная, уселась прямо на землю и обиженно на меня посмотрела.
— Больше так не делай! — Ее огромные карие глаза смотрели на меня, а в них набухали слезы. Я не мог дать ей такого обещания, и она прекрасно меня понимала, ведь сама когда-то отправилась неизвестно куда, искать того, кто умер. Я помотал головой, а по ее щекам побежали слезы. Не стерпев, я соскочил с теплой лапы лежащей Вилен, и, просто захотев оказаться рядом, переместился к ней. Синелия тут же просилась ко мне и прижалась к груди. Самит обратился в дракона, и улетел, как он сказал, размяться, забрав с собой Вилен. А я остался наедине с той, кого искал две недели, самые длинные две недели в жизни. Она все плакала и плакала, а я только сильнее прижимал ее к себе.
— Все позади, — шептал я, — все уже позади.
Солнце медленно уплывало за горизонт, из-за чего небо окрасилось в цвет, который очень редко появляется на небе, но именно такими были глаза у Вилен. Я смотрел туда, а лаарийка всхлипывала.