И тут раздался второй вопль-визг. Совсем рядом, казалось, буквально в паре шагов. Инстинктивно Валерий Павлович развернулся на звук, освещая пространство перед собой фонарем. И робкий свет уперся прямо в огромное свиное рыло всего в полутора метрах от двух людей, казавшихся на его фоне игрушечными солдатиками. Свет отразился от глаз чудовища, видимо, его ослепив, потому что секач разинул пасть и снова заорал. В это же мгновение Василий сделал почти неуловимое движение, всадив свой прут-клинок прямо чудовищу в пасть и резко отпрыгнув в сторону, увлекая за собой и Палыча. Они покатились по земле, а огромный кабан с вытянутым, как у крокодила, рылом несколько секунд, качаясь, постоял на месте и с оглушительным грохотом рухнул на бок, заливая и так черную землю еще более черной, пахнущей падалью и сырой почвой кровью.
– Идиии, хооодиии, – торопил физрука Василий, вскочив с плоской черной поверхности Пустоши, точно ужаленный. Он рывком поставил Палыча на ноги, и физрук, чуть прихрамывая, но уже вполне твердо и самостоятельно заспешил за своим странным товарищем.
Голова кружилась, но уже не с болью, а наоборот, легко. Примерно полчаса они быстро шли. Окружающий ландшафт никак не менялся, и казалось, что ночь никогда здесь не заканчивается. Больше никаких звуков слышно не было. Беглецов никто не преследовал, из чего физрук заключил, что, вполне вероятно, Василий все-таки прикончил странную тварь.
Перед мысленным взором преподавателя четвертой пензенской школы встало недавно виденное: огромная туша, поросшая темной жесткой щетиной, пасть с влажно блестящими острыми зубами, каких у обычных кабанов не бывает. Клыки больше подошли бы какому-нибудь хищнику типа волка или, может быть, даже льва. Да и вообще рыло секача производило странное впечатление, одновременно напоминая и кабанью, и собачью морду.
«Неужто это от химикатов все? – обескураженно подумал Валерий Павлович, невольно глянув на своего спутника. – А может, мне это только снится? Может, я сейчас сплю в своей «памирке» и всего лишь вижу кошмар от усталости и болотных испарений?»
Но хрупкие надежды учителя физкультуры развеялись резко и неприятно – он упал. Погрузившись в свои мысли, Палыч даже не заметил, что рельеф местности изменился – тут и там стали попадаться поначалу небольшие камни, а потом и вполне увесистые валуны, многие из которых намертво вросли в почву. Споткнувшись об один из таких камней – плоский, как кофейный столик, Валерий Павлович и растянулся на земле, выронив фонарь.
Василий обернулся, снова помог спутнику встать. На его черепоподобном лице застыло выражение озабоченности.