Теперь он уже знал, что по крайней мере одна из машин на ходу. Несколько галлонов краски, новые пулеметы «виккерс», установленные на турели, и все они будут смотреться просто великолепно. И тогда Гарет провернет очередную выгодную сделку – одну из тех, что уже сделали его знаменитым. Он заведет единственный работающий мотор, постреляет из пулемета, и – клянусь Господом! – этот милый старина принц тут же вытащит свою мошну и начнет разбрасывать соверены[3] по всей округе.
Только бы этот проклятый янки не помешал. Его вмешательство может обойтись в несколько дополнительных шиллингов сверх той цены, на которую Гарет рассчитывал, чтобы вылезти из нынешней финансовой пропасти. Правда, он не особенно беспокоился на этот счет. У этого американца был такой жалкий вид, что он вряд ли способен заплатить даже за кружку пива.
Гарет отряхнул рукав, на который, кажется, попала пыль, потом водрузил шляпу обратно на свою золотистую шевелюру, тщательно выровнял широкие поля параллельно земле, вынул изо рта длинную тонкую сигарку, изучил столбик пепла на ее кончике и уже после этого двинулся в сторону группы покупателей.
В роли аукционера выступал похожий на эльфа сикх, маленький, заводной и хитрый; он был в черном шелковом костюме, борода закручена в валик под подбородком, а на голове – огромный, поразительно-белоснежный тюрбан.
Он взгромоздился на башню ближайшего броневика и стал похож на маленькую черную птичку. Голос его звучал очень жалобно, когда он начал призывать и уговаривать публику, а публика взирала на него бесчувственно и равнодушно, без всякого выражения на лицах и с остекленевшими глазами.
– Подходите ближе, джентльмены, дайте мне возможность услышать чей-нибудь мелодичный голос, предлагающий цену в десять фунтов! Что такое? Неужели я и впрямь слышу, что кто-то предложил десять фунтов за эти замечательные транспортные средства?
Он склонил голову набок и настроился слушать, но до него донесся только шум горячего полуденного бриза в верхних ветвях манго. Никто не пошевелился, никто не произнес ни слова.
– Может быть, пять фунтов? Ну пожалуйста! Кто из вас, джентльмены, назовет цену в пять фунтов? Ну, скажем, два фунта и десять шиллингов, а? Джентльмены, всего пятьдесят шиллингов за эти замечательные, поистине королевские машины! Прекрасные, такие красивые машины! – Тут он замолк, опустил взгляд и прикрыл нахмуренный лоб своей маленькой и изящной коричневой ручкой. – Назовите вашу цену, джентльмены. Пожалуйста, давайте начнем хоть с какой-то цены!
– Один фунт! – раздался голос с певучим акцентом техасских прерий. Сикх с минуту не шевелился, потом поднял голову с подчеркнутой трагической медлительностью и уставился на Джейка, который возвышался над окружающей толпой.