.
Идею мультикультурализма в историознании разделяет и многонациональная Эстония, в которой проживает многочисленная российская диаспора. После восстановления национальной истории в этой балтийской республике не ставится знак равенства между историей Эстонии и историей эстонцев, история эстонцев также не отождествляется только с историей крестьянского сословия и его эмансипацией. Пристально исследуется прежде игнорировавшаяся история правящего и долго доминировавшего в культурной сфере меньшинства — остзейских немцев. Больше внимания уделяется истории национальных меньшинств в Эстонии, в том числе, русского. Ввиду того, что интерес эстонской общественности в основном прикован к событиям XX века, отправной точкой исследования всякого исторического вопроса является идея о самобытности и праве каждого народа на самоопределение на своей коренной территории, где он составляет большинство. Эстонские историки особое внимание уделяют таким темам, как обретение и потеря независимости, Вторая мировая война и советский период.
Наиболее распространенным положением по поводу этих событий является следующее: «Во Второй мировой войне (точнее, уже в 1938 году, повторно 1 сентября 1939 года) Эстония объявила себя нейтральной. Однако после сговора Гитлера и Сталина эстонское правительство вынуждено было капитулировать перед СССР, чтобы сохранить свой народ. Эстония — как государство — была оккупирована в 1940 году Советским Союзом, в 1941 году Германией и в 1 944 году опять Советским Союзом. Бессмысленно спорить о выборе, стоявшем тогда перед эстонцами, — как раз выбора-то, по большому счету, и не было. В сентябре 1944 года, когда немцы оставили Эстонию, была предпринята попытка восстановить независимость. Юридически вполне корректно созданное правительство сумело пару дней проработать в Таллинне и успело заявить о нейтралитете в советско-германской войне. С приходом Красной армии правительство бежало, почти все министры были пленены и получили кто каторгу, а кто смертный приговор»>{94}.
В многонациональной Литве, однако, четкой ориентации на мультинационализм в историознании не наблюдается. В то же время известно, что заниматься изучением истории татар и караимов, проживающих в Литве со времен короля Миндаугаса, в исторической среде является весьма престижным. В современной Литве наблюдается больший интерес к истории новейшего времени и современности, нежели к медиевистике, когда Великое княжество Литовское являлось одним из крупнейших и мощнейших государств в Европе, что выглядит алогичным. Ведь за счет богатой и славной средневековой истории, по примеру Казахстана, литовцы могли бы вести успешные межкультурные коммуникации. Тем не менее результаты социологического исследования 2007 года (опрашиваемые отвечали на вопрос «Какой исторический период Вам как литовцу (гражданину Литвы) кажется наиболее существенным?») показывают, что 68,5% опрошенных заинтересованы в нынешнем времени, 35% — периодом Литовской Республики (1918–1940), 32% — советскими временами, 26% — эпохой национального возрождения с конца XIX века. «Литву князей» обозначали только 25,5% участников исследования