.
Некоторые историки Молдавии вообще выделяет группу стран, «претерпевших в недавней истории больше всех остальных» в силу катаклизмов 1939–1940 гг. К ним относятся государства Балтии и западные области Украины>{116}. Как и в странах Балтии, историки считают, что пакт 1939 года узаконил оккупацию и стал причиной порабощения местного населения. В послевоенный период трагедии не прекратились — депортации, голод 1946–1947 гг., репрессии 1949 года. На кого возложить ответственность за все это? В Молдавии в вопросе вины России за преступления советского режима наблюдается редкое единодушие — виновата.
А вот по поводу мнений, распространенных в Латвии, директор Центра «EuroCivitas», историк Виктор Макаров, высказался так: «Был у нас такой летчик Цукурс, знаменитый во всей Латвии, наиболее удачливый летчик до войны. А во время войны он пошел по собственной воле в один из немецкий полицейских батальонов. Лично отличился. И вот выпустили у нас марку в честь этого Цукурса. И кто на марке? Летчик Цукурс или Цукурс-каратель? Вот и разбери. Упоминают то, что выгодно упоминать, а то, что невыгодно, пытаются замалчивать. С обеих сторон»>{117}. Понимание вот этого «с обеих сторон» и является залогом объективного взгляда на историю. Если говорить о России, то понятие «национального» в применении к образу прошлого в последние десять лет пребывало в проблемном поле историко-культурной рефлексии по поводу конструирования национальной идентичности в многонациональной стране. Неоднозначный дискурс власти по части идентификации русского/российского народа/народов на историко-географическом пространстве начала XXI века традиционно обращался к историческому знанию и образам исторической памяти как важным аргументам в легитимации позитивной картины настоящего. По мнению Т.А. Филипповой, на особенности национального историописания в России определённое воздействие оказывают два фактора, зачастую вступающие в противоречие: 1) новая западническая стилистика и рационализирующая риторика в описании образа государственности (власть презентирует себя как власть-технолог, власть-проектировщик социальных процессов); 2) параллельный рост тенденции (наметившийся в позднеельцинскую эпоху) к имперскому стилизаторству в оформлении исторического и актуального образа страны и её власти (вне зависимости от реальных политико-культурных характеристик той или иной формы государственности>{118}.
Учебная литература по истории стран СНГ и Балтии также продолжает продвигать тот образ отечественной истории, который, по мысли его создателей, должен обеспечить воспитание гражданской лояльности новых поколений.