Когда Тэрнер позавтракал, пришел шофер Эннис Браун, чтобы отвезти его к президенту. Он сел на заднее сиденье, где были сложены все поступившие за ночь сообщения. Черный правительственный «олдсмобил» выехал на дорогу № 123 и втерся в утренний поток машин. Браун то влезал в ряд, то выезжал из него, молниеносно и профессионально обходя более тихоходные машины, умело держал скорость, используя каждую возможность для обгона.
Сотрудник службы охраны ЦРУ, один из четырех, обеспечивавших безопасность адмирала, сидел впереди с винтовкой, зажатой в коленях. Его взгляд обшаривал дорогу и местность вокруг.
Начинался прекрасный солнечный день, какие часто бывают в это время осени, но пуленепроницаемые стекла «олдсмобиля» были подняты, так что никто в машине не ощущал прелести хорошей погоды. Машина имела и все остальные принадлежности высшего класса безопасности: бронированный кузов и противоминное днище.
Тэрнер вертелся и ерзал на заднем сиденье. Он хотел сосредоточиться на наиболее положительных, наиболее творческих и волевых мероприятиях с максимумом выдумки. Такой далекий от разведки человек, как Рейган, который никогда не занимал какой-либо пост в федеральном ведомстве с полной рабочей неделей, наверняка не имел представления, о чем идет речь. Если Тэрнер хорошо представит план на следующий месяц, то это, может быть, поможет ему сохранить свое место.
Одной из наиболее секретных операций была специальная программа ВМС по контролю, в соответствии с которой американские подводные лодки выслеживали советские, а также вели наблюдение и разведку вокруг Советского Союза, иногда заходя в его территориальные воды, а то и в гавани, что было связано с высокой степенью риска. В эту программу входила также установка сложных электронных звукозаписывающих устройств (их называли «коконы») для перехвата наиболее важных каналов связи среди множества советских подводных кабельных коммуникаций. Это были, пожалуй, самые опасные операции, когда подвергались риску жизни всех людей на борту подлодки — экипажа и спецгруппы АНБ. Такие операции являлись гордостью военно-морского флота, который всегда считался любителем самых дерзких дел. Каждая операция утверждалась лично президентом. Атомная подводная лодка выходила в море, в заданном квадрате устанавливались «коконы», затем она уходила из этого квадрата и выжидала несколько недель. Затем возвращалась в тот же квадрат, чтобы снять пленки с установленного на кабеле записывающего устройства. Пленки доставлялись обратно в АНБ, а полученная таким образом информация поступала только ограниченному кругу лиц в ЦРУ, министерстве обороны и Белом доме. Иногда Тэрнер думал, что эта информация имела побочное значение, очень малое по сравнению с опасностью, с которой она добывалась.