- А почему бы тебе не вскарабкаться аж до самого солнца, раз уж ты и так высоко? Слышишь, мастер Бреди? - с издевкой фыркнул Робин.
- А почему бы тебе самому не рискнуть, а, лорд Робин? Или высоты боишься? Может, ты и сидишь в седле, как джентльмен, но моряка из тебя не получится, Богом клянусь! А уж попади ты на Морской Дракон, и кэп живо послал бы тебя драить палубу, ведь ни на что другое ты не годишься!
Робин украдкой взглянул на двоюродных братьев и сестер. Ему не очень-то было по душе служить объектом насмешек, особенно со стороны наглого выскочки, посмевшего втереться в сердце Реи.
- Ну, так что? - спросил Стюарт.
- Что "что"?
- Неужели ты допустишь, чтобы тебя называли трусом? - потребовал ответа Стюарт, который мог позволить себе такую роскошь. Ведь вызов был брошен не ему.
- Эй, вы там, внизу! - раздался голос где-то высоко над их головами. А знаете, вы отсюда кажетесь не больше букашки! - в голосе Конни слышалось нескрываемое торжество.
- Ну, погоди у меня, наглец! Сейчас я тебя проучу, чего бы это мне не стоило! - не выдержал Робин Доминик, карабкаясь по стволу огромного каштана.
Ветки под ним угрожающе закачались, и его кузены отскочили в стороны. Задрав вверх головы, они с замиранием сердца следили, как двое мальчишек, хватаясь за сучья, упрямо карабкались все выше и выше. Ни один из них и не подозревал, что одинокий всадник неподалеку, заметив группу ребят под деревом, свернул в их сторону, недоумевая, что все это значит.
Робин Доминик упрямо карабкался вверх. Нельзя сказать, чтобы ему это нравилось. Лицо мальчика побагровело, дыхание стало частым и хриплым от страха и обиды. Он поднял голову, недоумевая, куда же подевался Конни Бреди. Еще мгновение назад тот был как раз над его головой. Подумав, что, может, его обидчик свалился на землю и ощутив мимолетный укол совести при этой мысли, он украдкой бросил быстрый взгляд вниз. Лучше бы он этого не делал, при виде высоты голова у него мгновенно закружилась, а мигом вспотевшие руки чуть было не выпустили ветку, в которую он судорожно вцепился.
Робин зажмурился, прижавшись щекой к шершавой коре старого дерева, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Судорожно вздохнув пару раз сквозь стиснутые зубы, он обнаружил, что небо и земля перестали, наконец, кружиться перед глазами и он уже не рискует в ту же секунду кубарем скатиться вниз. Ему даже показалось, что он может взглянуть вниз ещё раз, не боясь, что взбунтовавшийся желудок мигом избавится от остатков плотного обеда, но он благоразумно решил, что с этим можно погодить.