– Придурки что ли? – возмутился Гек обернувшись, – Вам в детском саду надо учиться, а не на втором курсе института!
– А велика ли разница между оными учреждениями? – философски произнёс Галкин.
– А не пошёл бы ты сам туда? – добавил Кучков довольно злобно.
– Народ, отвалите к чёрту, нам поговорить надо! – сказал Гек.
В подтверждении своих слов он развернулся, вытянул руку и пальцем щёлкнул Кучкова по уху. Кучков обиженно отдёрнулся, но стукнуть Гека не решился, а ограничился тем, что показал ему кукиш.
– Кому, кому там поговорить надо? – голос Антонины Макаровны загремел под потолком аудитории. – Только галёрка успокоилась, теперь Кольцов начал болтать и вертеться? – очки сфокусировались на Геке.
Откуда у старушки такой чуткий слух – вроде далеко с пятого ряда до кафедры? И откуда такие мощные лёгкие? Гек склонил голову над тетрадью и сделал вид что пишет. Подождав пока Антонина Макаровна отвернётся к доске, он поддел авторучкой расписной презерватив и ловко откинул его назад, за спину, намериваясь попасть в кого-нибудь из этих шутников. Проклятый презерватив намотался на ручку и вместо броска назад взмыл высоко под потолок аудитории, а оттуда плавно спикировал на третий ряд, прямо на тетрадку Ольги, старательно переписывающей с доски формулы. Та от неожиданности взвизгнула. Сзади прыснули от хохота, не в силах сдерживаться.
– Так. Аркадий Галкин, Сергей Кучков и Глеб Альтф… Альтш… с непроизносимой фамилией, вон за дверь! – старушка обернулась и топнула ногой так, что заскрипели доски кафедры.
– Антонина Макаровна, мы больше не будем. Никогда. – сказал Галкин.
– Мы будем очень молчаливы. – добавил Кучков.
– Как рыбы. Я вообще рыба по гороскопу. – закончил Глеб.
В аудитории хихикнули.
– Я сказала – вон! – снова удар ногой и доски скрипнули совсем уже угрожающе.
Троица встала, сложила своим пожитки и печально покинула аудиторию. Гек бросил взгляд на часы – до конца лекции оставалось ещё двадцать минут.
– Славка, а зачем ты эту гадость жрёшь?
– Я расширяю сознание.
– Ну и что, расширил?
– Ещё как!
– Ну раз у тебя такое широкое сознание и ты теперь такой умный, то чего же ты балки по сопромату не посчитал?
– Оно расширяется не для того чтобы балки считать.
– А для чего? Чтобы на лекции по матанализу бессмысленные картинки в тетрадке малевать? – Гек кивнул на изрисованный лист. – А зачем оно тогда вообще нужно, расширенное сознание, если от него никакой пользы?
– Тебе не понять.
– А ты не боишься подсесть на это дело?
– На ЛСД и Пи-си-пи? На него не садятся. На героин садятся.
– А героин ты тоже жрёшь?