– Но ведь ломки за пять лет должны пройти?
– Ломки конечно вещь жуткая… Но при чём тут вообще ломки? Дело-то совсем не в них, можно лечь в районный наркодиспансер, там их снимут за две недели. А можно не идти, просто запереться дома, перекумариться, тогда они сами за две недели пройдут, если копыта не откинешь конечно. Ну и что дальше? Животное-то всё равно уже не спит, оно помнит кайф и требует его снова. Всё равно все, кто перекумарился, возвращаются обратно – если не через месяц, то через год. Я таких уже сотню повидал. Ну один правда слез, уже пять лет прошло, всё нормально вроде.
– Ну ладно, – перебил его Гек, – это всё слова, а сам ты что делать думаешь сейчас?
– Вот только не надо лезть в мою жизнь, ладно? – насупился Славка.
– Да не лезу я, я-то прекрасно знаю, что тут ничего нельзя сделать если ты сам не захочешь слезть. Не хочешь слезать?
– Надо конечно, иначе мне крышка. Не живут опиюшники больше двух-пяти лет. Но не знаю пока как… Ладно, пойду я.
– Подожди, куда ты!
– Пора уходить. Спасибо, пока. – Славка поднялся и решительно пошёл к двери.
– Стой, цепь свою возьми. С кого ты её снял?
– Да с бандита одного. Не важно.
– Вот ему и отдай, я её не возьму.
– А десятка… – вяло спросил Славка.
– Забудь. И вообще куда ты пойдёшь в такой рванине?
– Да я так давно хожу…
Гек сходил в комнату, порылся в шкафу и вынес белую майку с надписью «Congreso oceano'88» – её привёз Геку отец с симпозиума, но Гек её так ни разу и не надел. Славка уже стоял на лестнице и ждал лифта.
– На, возьми! – Гек вручил ему майку.
– Спасибо! – Славка слабо махнул рукой, вошёл в лифт и дверь за ним закрылась навсегда.
* * *
Телефон звенел над ухом, разрываясь. Гек вынырнул из смутного и незапомнившегося сна, боясь, что будет поздно и трубку положат – звонить ночью могли только родители. Родители Гека были океанографами и плавали сейчас где-то в районе Камчатки. Связь с материком у них обычно была только в дневное время суток, а день у них был тогда, когда в Москве ночь.
Но это были не родители – в трубке раздался голос какой-то незнакомой девчонки. Ничего удивительного в таком звонке не было – девчонки одолевали Гека постоянно, бывало звонили и незнакомые, особенно после того, как какой-то дурак повесил когда-то в каморке клуба листок с телефонами сотрудников и охранников. Но голос звонившей был очень взволнованным. Через секунду Гек уже проснулся окончательно и внимательно слушал о том, что она говорила – Славки больше нет, он умер на какой-то квартире у каких-то то ли панков, то ли бомжей, умер так, как умирают все наркоманы – от передозировки. Оставалось непонятным как эта девчонка узнала телефон Гека, и почему именно Гека, а не Славкиных родителей? Но это уже было неважно. Обитатели той квартиры требовали немедленно привезти труп в чемодане к Геку – и это было логично: несчастный Славка всем мешал пока был жив, теперь он мешал всем после смерти. Гек проникся глубоким отвращением и к этой девчонке, на руках у которых умер Славка, и к этим людям, которые теперь мечтали только об одном – как бы куда-нибудь сбагрить его труп, чтобы не мешал под ногами. Договорились, что чемодан привезут утром к метро. Гек в эту ночь так и не заснул, а наутро накинул плащ и вышел из дому. Было хмуро, накрапывал дождь, спешили редкие полусонные люди.