- Нет, пожалуй, лучше в покои, - попросила Элия, сочтя, что на сегодня ей хватит развлечений. Она успела исполнить оба поручения отца, поболтать с друзьями, потанцевать, подраться на дуэли, словом, теперь можно было и отдохнуть.
Джей подхватил принцессу под локоток, вывел ее из зала и всю дорогу соловьем разливался о всевозможных забавных пустяках, развлекая очаровательную спутницу. Только у самых дверей в покои сестры, он резко остановился и с напускной небрежностью спросил:
- А могу я получить мое "спасибо" за помощь, драгоценнейшая?
- Спасибо? - переспросила Элия, вздернув бровь.
- Да, - принц резко развернулся и прижался к принцессе так, чтобы она почувствовала, какого рода благодарности мужчина имеет в виду. Горячий твердый жар коснулся ноги богини.
- Что ты хочешь? - поинтересовалась та. - В пределах разумного, разумеется.
- Сделай со мной хоть что-нибудь из того, что тебе хотелось.... О чем говорила до бала, а об остальном расскажи хоть немного, - глаза принца возбужденно засверкали. Говорил он быстро и жарко, балансируя на грани игривой и умоляющей интонации.
- Нарываешься, Джей, опять потянуло на игры с огнем, - задумчиво обронила Элия, положив ладонь на грудь мужчины, то ли собираясь оттолкнуть его, то ли просто слушая суматошное биение сердца.
- Ты же знаешь, я обожаю риск, - выдохнул принц, слегка потершись о бедро восхитительной женщины, хоть и хотелось прижаться поплотнее и не только прижаться. - А с тобой никогда не знаешь наверняка, подаришь ли хоть толику наслаждения или отвесишь охрененную затрещину...
- Впрочем, для тебя обласкаю - кайф, но и затрещина - тоже неплохо, - усмехнулась богиня, поигрывая нагрудной цепью мужчины из бутонов роз и паучков.
- От тебя - да, - согласился Джей, глаза его выцветали до бледной голубизны крайнего возбуждения. Один разговор с Элией заводил больше хорошего секса в первоклассном борделе.
- Ну что ж, толику благодарности ты, пожалуй, заслужил, - решила принцесса. Придвинулась ближе, толкнула мужчину вплотную к стене, склоняя голову к шее. Несколько легких, как бабочки поцелуев, шаловливое касание язычка прочертили дорожку к уху Джея, губы захватили мочку с серьгой, поиграли ею, чуть выкручивая, до тончайшей иголочки боли, чуть куснули. Бог задышал коротко и резко, застыв на месте, ловя каждую секунду из редких минут запретного наслаждения, полустон-полувскрик сорвался с уст. Губы Элии опять пустились в путешествие по шее и остановились на границе рубашки, помедлили и отстранились.
Богиня Любви заговорила бархатным томным шепотом, таким, где под тончайшей пеленой нарочито-безразличного спокойствия как под пеплом костра таились угольки возбуждения, готовые в любую секунду прорваться жгучим пламенем: