Глаза Сивига зажглись от понимания и волнения.
«Кос?» – спросил он.
Дункан кивнул, зная, что друг его понял.
Сивиг бросил взгляд на воду и покачал головой.
«Добраться до Коса непросто», – ответил он. – «Путь отмечен гарнизонами Пандезии. Ты окажешься вовлеченным в сражение еще до того, как приблизишься к скалам».
Дункан посмотрел на друга, ценя его мнение.
«Я – человек Волиса», – сказал он. – «А то твой регион, дружище. Ты знаешь территорию намного лучше меня. Что ты предлагаешь?»
Сивиг почесал бороду, глядя на море. Очевидно, он углубился в свои мысли.
«Если ты стремишься в Кос», – ответил он. – «То сначала ты должен добраться до Озера Гнева. Обойди его берега, и оно приведет тебя в Тусиус. Это река, которая тебе нужна. Это единственный путь. Отправишься по суше – и окажешься вовлеченным в войну».
Сивиг понимающе посмотрел на Дункана.
«Я знаю путь», – сказал он. – «Позволь мне показать тебе».
Дункан улыбнулся в ответ и похлопал друга по плечу.
«Я и мои люди сейчас отправляемся в путь», – ответил он, довольный своим планом. – «Ты можешь присоединиться к нам, когда отдохнешь».
Сивиг рассмеялся.
«Отдохну?» – переспросил он, улыбаясь шире. – «Я сражался всю ночь – я отдохнул, как никогда прежде».
Когда над фортом Волис поднялся рассвет, Эйдан нетерпеливо мерил шагами парапеты, всматриваясь в горизонт в поисках каких-либо признаков отца, Киры, братьев или кого-нибудь из людей отца. Он не спал всю ночь, испытывая тревогу, преследуемый кошмарами, в которых он видел, как его сестра падает в яму, как его отец сгорает заживо в гавани. Он ходил взад и вперед на этих парапетах под ночным небом, под сияющими звездами, и не прекращал осматривать территорию, желая, чтобы они поскорее вернулись.
В глубине души Эйдан подозревал, что они не скоро вернутся в Волис, если вообще вернутся. Кира направлялась на запад через Эскалон, через опасную территорию, а его отец и братья держали путь куда-то на юг, на битву и, вероятно, навстречу смерти. Эйдан горел изнутри. Больше всего на свете ему хотелось быть с ними, особенно в это военное время. Он знал, что нечто подобное происходит только один раз в жизни, и мысль о том, что он сидит в стороне, каким бы юным он ни был, была для мальчика невыносимой. Эйдан знал, что он младше их всех, что он все еще юн, слаб и не обучен, но, тем не менее, он многое может делать. Может быть, Эйдан и не умеет метать копье или стрелять из лука так же хорошо, как другие, но он отличался своим умом, находчивостью, тем, что мог взглянуть на ситуацию иначе, чем остальные. Мальчику казалось, что он может чем-то помочь своему отцу.