Его сердце забилось быстрее при мысли об освобождении Эскалона, об очищении его от пандезианцев, о вступлении в войну, которую им следовало начать много лет назад. Дункан не знал, одержит ли он победу или потерпит поражение, но, по крайней мере, он, наконец, отправляется навстречу своей судьбе.
«Как давно ты не видел Кос?» – крикнул Сивиг, стараясь перекричать звук течения, его плот подплыл к плоту Дункана с помощью шеста, которым он управлял. Оба плота направлялись вниз по реке бок о бок.
Дункан низко пригнулся, когда плот вдруг подпрыгнул, дико раскачавшись, прежде чем выравняться снова. Поверхность воды становилась неровной и, стараясь сосредоточиться на течении, Дункан поражался тому, насколько уравновешенными были Сивиг и его люди – люди воды стояли прямо, сохраняя равновесие, как будто упирались ногами в сушу.
«Много лет», – наконец, крикнул в ответ Дункан. – «Тогда я был молод. Но я никогда не забуду то время… Я помню… восхождение… высоту… его людей – жестких людей. Храбрые, бесстрашные воины, но жесткие. Они были затворниками. Они были с нами, но только частично».
Сивиг кивнул.
«Ничего не изменилось», – ответил он. – «Теперь они еще большие затворники, чем когда-либо. Они всегда были сепаратистами, а теперь, после предательства Тарниса, стали чем-то вроде отдельного народа».
«Возможно, это горный воздух», – пошутил Энвин, его плот подплыл к ним. – «Может быть, они смотрят на всех нас свысока».
«Нет», – ответил Сивиг. – «Их просто не слишком интересуют другие».
Дункан поднял вверх голову и посмотрел на белые вершины, которые приближались с каждым поворотом реки.
«Они скрываются наверху», – сообщил Сивиг. – «От пандезианских крепостей внизу. Если они спустятся, на них нападут. И пандезианцы не осмеливаются подниматься на такую высоту, они знают, что это было бы безумием. Поэтому люди Коса считают себя свободными, но они не свободны. Они в ловушке».
Рассматривая горы, Дункан не был в этом так уверен.
«Люди Коса, которых я встречал, ничего не боялись», – сказал он. – «Тем более пандезианцев. Я сомневаюсь в том, что они боятся спуститься».
«Тогда почему они ни разу не спускались с момента вторжения?» – спросил Сивиг.
Это была загадка, над которой думал и сам Дункан.
«Может быть, они считают, что старый король не заслуживает их уважения», – предположил Энвин. – «Может быть, им кажется, что мы не достойны того, чтобы они спускались после капитуляции Эскалона. Горы – их дом, а спуститься – означает сражаться на нашей войне».
«Спуститься – означает так же сражаться за Эскалон, за их землю», – возразил Сивиг.