Ирен замотала головой так, что брызнули в стороны поблескивающие, как бриллианты, капельки воды от растаявших снежинок.
– Нет. Сейчас он думает лишь о себе, о том, как себя обезопасить. Должно быть, он страшно напуган: я свободна, фотография у меня, и у меня нет ни малейших оснований защищать его, поскольку мне следует в первую очередь заботиться о собственной репутации. Какой же он все-таки ханжа и лицемер!
– Напуганные мужчины бывают опасны, – предупредил ее Годфри.
– Женщины тоже, – парировала Ирен.
– Нам теперь придется искать новое жилье? – спросила я.
– Нет, – поднялась Ирен. – Здесь безопаснее, ведь они уже знают, что в этом доме ничего интересного для них нет. Тайника они так и не нашли. И никогда не найдут.
* * *
Вскоре после Рождества в наш дом снова наведались воры. На этот раз они действовали гораздо аккуратнее, но все равно оставили после себя следы своего пребывания.
– Вот сейчас я вижу – дело рук профессионалов, – твердым голосом произнесла Ирен.
– Годфри это не понравится.
– Годфри не обязательно об этом знать.
– Но он сделал нам столько хорошего… – начала было я.
– Как раз именно поэтому, моя милая Нелл, я и не хочу его беспокоить. У него и без нас хлопот полон рот. Давай пей чай и выкинь из головы короля Богемии с его играми. Тот, кто потерял королеву, всегда пускает в ход пешки.
– Я не умею играть в шахматы.
– Прости меня за излишнюю образность. Кроме того, я не совсем права. Этот король вскоре обретет свою королеву. Ты уже читала дневной выпуск «Дейли телеграф»?
– Там напечатали твой портрет?
– Не мой, а ее.
– Ее?
– Этой мымры Клотильды фон Саксон-Шмаксон или как там ее… Хочешь на нее взглянуть?
– Вот еще! Зачем мне на нее смотреть? Наверняка она и вполовину не такая красивая, как ты.
– Красота красотой, а вот родословная у Клотильды что надо. Да взгляни же!
Мне ничего не оставалось, кроме как принять из рук Ирен шуршащую газету. Мой взгляд почти сразу же уперся в оскорбительно реалистичный рисунок. На нем была изображена тонкокожая северянка с широким лицом, мохнатыми бровями и светлыми, мышиного цвета волосами. Нос у нее был прямой и настолько длинный, что напоминал горный склон – хоть бери лыжи и катайся. Все это, не стесняясь в выражениях, я и сказала Ирен.
Подруга просияла.
– Порой, Нелл, мне начинает казаться, что ты вполне можешь стать поэтессой. Какие образы, какие сравнения! Не удивляюсь, что мистер Уайльд буквально влюбился в тебя. Ты родословную ее прочитала?
– Она очень длинная, совсем как у пекинеса миссис Чэндли-Монингхэм, что жила у нас в Шропшире, – отозвалась я. – Впрочем, не сомневаюсь, что семейное древо Вилли уходит корнями в древний Китай. Подозреваю, что родословная дочери короля Скандинавии поплоше, и основоположник ее рода жил примерно в эпоху раннего Средневековья, после нашествия гуннов.