– Прошу вас, мистер Нортон… Ирен повела себя непростительно, пытаясь раскопать историю вашей семьи. Она буквально потеряла голову в погоне за недосягаемым…
– Все мы этим грешны. Знаете, что стало для моей семьи недосягаемым, мисс Хаксли? Счастье. Мать ушла от отца, когда я был еще мальчишкой. Когда я чуть подрос, я начал понимать, сколько злословия и сплетен породило ее решение жить отдельно от мужа. Мне даже стало очевидным, сколь высокую цену ей приходится платить за свой поступок – и это несмотря на успех ее романов. Потом отец подал на нее в суд, соблазнившись гонорарами матушки, и выиграл. Естественно, мы стали жить беднее, есть меньше и одеваться скромнее. Закон Англии встал на защиту такого подлеца, как мой отец. Это разбило мамино сердце.
– У меня просто слов нет, чтобы выразить, как я вам сочувствую, – горячо произнесла я, – Прошу вас, не продолжайте, не терзайте себя.
– С юных лет я слышал о моей семье только ложь. Должен же я хоть кому-то рассказать правду? Вот возьмем вашу подругу. Благодаря ей пойдет еще одна вздорная сплетня – на этот раз о таинственных бриллиантах. Никому нет дела до утраченной чести, потерянной любви и разбитой надежды, до поломанных жизней… Это слишком скучно и неинтересно. Байки о бриллиантах куда завлекательней.
– Я не такая, мистер Нортон, – тихо промолвила я. – Во мне жива способность сочувствовать и сострадать.
– А вы ведь в непростом положении, мисс Хаксли, – грустно улыбнулся Годфри. – Вы пасторская дочь и потому привыкли к более строгим моральным устоям. Быть может, вы, как и многие, думаете о моей матери дурное…
– По всему тому, что я слышала, мне кажется, с ней ужасно несправедливо обошлись…
– Вы совершенно правы, однако, по английским законам, собственность жены принадлежит мужу, даже в том случае, если она самостоятельно себя обеспечивает и живет отдельно, потому что ее супруг – скотина и тварь самого низкого пошиба. Именно поэтому я и стал адвокатом, хотя эту профессию в моих глазах запятнал собой отец. Я желаю, чтобы законы были справедливыми. Я хочу представлять интересы женщин, которые не могут защититься от ненасытности своих мужей.
– Это заслуживает восхищения, – пробормотала я пристыженно. – Теперь я понимаю, почему вы так болезненно реагируете, когда кто-нибудь пытается разузнать о вашей семье. Я сегодня же обо всем расскажу Ирен и настою на том, чтобы она немедленно прекратила все расспросы. – Я встала.
– Нет! – Молодой человек схватил меня за запястье и тут же отпустил, поняв, что в своем порыве зашел слишком далеко. – Наш разговор был личным. Все, что здесь прозвучало, должно остаться между мной и вами.