Вечером, за столом садилась пить чай большая семья. Дети зовут Василия Никифоровича дедушкой, а Софью – зовут они тётей.
– Софьюшка, – сказала однажды Ольга Никифоровна, – вместе с дядей Василием служит в управе Иванов, писец… Молодой ещё человек, – сирота он… Доучиться не на что было, – писцом поступил… Порядочное жалованье получает: пятнадцать рублей в месяц… Так вот дядя Василий уже целую неделю всё хочет сообщить… По три, по четыре слова в день передаёт, – а сам конфузится, никак докончить не может… Я поняла, что Иванов ему нравится, и что Иванову ты нравишься, Софьюшка…
– Мама, я не знаю Иванова… Я никого не люблю, только тебя, мама, да ещё доброго нашего дядю Василия, да ещё вот этих бедных детишек… И я очень, очень счастлива… Я знаю, что мы с тобой, мама, недаром живём, нужны мы этим сироткам… Поживём для них, мама…
Ольга Никифоровна обняла дочь и обе они заплакали радостными, хорошими слезами.
– А когда я полюблю кого-нибудь, – шутливо сказала девушка, – тогда… может быть, «он» меня не полюбит…
Мать воскликнула:
– Пошлёт тебе Бог счастье за доброту твою, Софьюшка, пошлёт!..
– Да ведь я уже счастлива!.. Вполне счастлива, – искренно ответила Софья.
Она понимала счастье по своему.