«Ты слышала о том, что произошло?» – спросил Джона.
Он пристально посмотрел на нее своими ярко-зелеными глазами, и Кэйтлин почувствовала, что он изучает ее. Словно он пытался заставить ее признаться в том, что она была там.
Видел ли он ее? Он не мог. Он был без сознания. Или нет? Может быть, он видел, что случилось после? Следует ли ей признаться в том, что она там была?
С одной стороны, Кэйтлин умирала от желания рассказать ему о том, как она ему помогла, чтобы заслужить его одобрение и благодарность. С другой стороны, не было никакой возможности объяснить ему, что произошло, не выглядев при этом лгуньей или каким-то уродом.
«Нет», – мысленно пришла к решению Кэйтлин. «Ты не можешь ему рассказать. Ты не можешь».
«Нет», – солгала она. – «На самом деле я здесь даже никого не знаю, помнишь?»
Джона помедлил.
«На меня напали», – сказал он. – «Когда я шел из школы домой».
«Мне так жаль», – снова повторила Кэйтлин. Девушка звучала глупо, повторяя ту же фразу, но она не хотела сказать нечто большее, что дало бы ему слишком много информации.
«Да, мой отец просто взбешен», – продолжал Джона. – «Они взяли мою виолу».
«Это ужасно», – сказала Кэйтлин. – «Он купит тебе новую?»
Джона медленно покачал головой.
«Он сказал, что нет. Ему это не по карману. И что мне следовало быть более осторожным с ней».
На лице Кэйтлин появилось беспокойство.
«Но я думала, ты сказал, что это твой билет отсюда?»
Он пожал плечами.
«Что же ты будешь делать?» – спросила девушка.
«Я не знаю».
«Может быть, копы ее найдут», – предположила Кэйтлин. Разумеется, она помнила, что виола была разбита, но подумала, что, сказав об этом, только докажет, что на самом деле ничего не знает.
Джона внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, лжет ли она или говорит правду.
Наконец, он произнес:
«Они разбили ее». – Джона помедлил. – «Полагаю, что некоторые люди испытывают потребность разрушать вещи других людей».
«О, Господи», – произнесла Кэйтлин, изо всех сил стараясь не выдать себя. – «Это ужасно».
«Мой отец был зол на меня за то, что я не стал с ними драться… Но я не такой».
«Вот уроды. Может быть, копы поймают их», – сказала она.
На лице Джоны появилась небольшая улыбка.
«Это самое странное. Они уже свое получили».
«Что ты имеешь в виду?» – спросила Кэйтлин, пытаясь придать своему голосу убедительности.
«Я нашел этих ребят в переулке, сразу за углом. Они были избиты гораздо хуже меня. Они даже не шевелились», – Его улыбка стала шире. – «Кто-то избил их. Я полагаю, что Бог все-таки есть».
«Это так странно», – произнесла Кэйтлин.