Кэйтлин никогда не видела, чтобы какой-то парень когда-либо так смотрел на нее. На самом деле она даже никогда не считала себя привлекательной. То, как Джона не сводил с нее глаз, заставило девушку почувствовать себя… особенной. Впервые в жизни она почувствовала себя женщиной.
«Ты… красивая», – тихо произнес он.
«Спасибо», – поблагодарила Кэйтлин. Ей хотелось сказать, что и он тоже красивый, но сдержала себя.
Внезапно обретя уверенность, Кэйтлин подошла к Джоне, просунула свою руку ему под локоть и мягко повела его по направлению к Карнеги-Холл. Он шел с ней, ускоряя шаг, поставив свою свободную руку поверх ее руки.
Находиться в мужских руках было приятно. Несмотря на все, что произошло вчера и сегодня, Кэйтлин теперь была на седьмом небе.
Карнеги-Холл был абсолютно переполненным. Джона вел Кэйтлин через толпу по направлению к окошку «Will Call». Добраться туда было непросто. Здесь была огромная требовательная толпа, спешившая на концерт. Кэйтлин никогда не видела столько хорошо одетых людей в одном месте. Большинство мужчин были одеты в костюмы и черные галстуки, а на женщинах были длинные вечерние платья. Повсюду сверкали драгоценности. Зрелище было волнительным.
Джона получил билеты и повел Кэйтлин вверх по лестнице. Он протянул билеты швейцару, который, порвав их, вернул им корешки.
«Могу ли я взять один?» – спросила Кэйтлин, когда Джона собирался поставить оба корешка в свой карман.
«Конечно», – сказал он, протянув ей один из них.
Кэйтлин потерла его большим пальцем.
«Мне нравится хранить подобные вещи», – призналась она, краснея. – «Полагаю, что это сентиментально».
Джона улыбнулся, когда она засунула корешок в передний карман.
Швейцар направил их в роскошную прихожую с толстым красным ковром. Стены украшали обрамленные фотографии музыкантов и певцов.
«Итак, как ты получил бесплатные билеты?» – спросила Кэйтлин.
«Мой учитель музыки», – ответил Джона. – «У него есть сезонные билеты. Он не смог пойти на концерт сегодня вечером, поэтому отдал их мне. Я надеюсь, тот факт, что я не платил за них, не испортит наш вечер», – добавил он.
Кэйтлин посмотрела на него, сбитая с толку.
«Наше свидание», – ответил Джона.
«Разумеется, нет», – сказала она. – «Ты привел меня сюда. Только это имеет значение. Это потрясающе».
Другой швейцар направил Джону и Кэйтлин к маленькой двери, которая привела их прямо в концертный зал. Они находились высоко – может быть, на высоте 50 футов. В их ложе было только 10 или 15 мест. Их места были прямо на краю балкона, возле перил.
Джона отодвинул толстый плюшевый стул для Кэйтлин, и она посмотрела вниз на огромную толпу и на исполнителей. Это было самое классическое место из всех, которые ей доводилось видеть. Когда она окинула взглядом море седых волос, ей показалось, что даже пятидесятилетние здесь были бы слишком молодыми. Тем не менее, Кэйтлин была в восторге.