«А как же люди? – не унимался Калеб. – Вы готовы позволить им быть уничтоженными? Разве вы не чувствуете на себе ответственность за их защиту?»
«Наша задача – защитить самих себя и наш клан. Мы спасаем людей, когда считаем это выгодным для себя. Это не тот случай. Пусть умирают. На месте этих людей скоро появятся новые, а мы – уникальны».
«Как же вы всё рассчитали? – сказал Калеб. – Защищаете людей, когда это выгодно вам. Настоящий воин никогда так не скажет».
Судья зло посмотрел на него.
«Это заседание откладывается. Калеб, в прошлую нашу встречу мы приговорили тебя к 50 годам тюремного заключения. Сейчас мы изменяем приговор на изгнание. Ты больше не принадлежишь этому клану, мы более не признаём тебя одним из нас. Тебе запрещается появляться в наших владениях, а если ты нарушишь это условие, то будешь немедленно убит на месте. Собери свои вещи и убирайся отсюда».
После этих слов солдат-охранник ударил жезлом, и зал снова погряз в хаосе тысячи голосов.
* * *
Калеб выбежал из большого зала в коридор. Не останавливаясь, он промчался по большому холлу и поднялся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Он бежал от ненавистной ему политики. Все эти заявления, осуждения, отсрочки… от них веяло нафталином. Судьи были противниками прогресса. Он должен был это предвидеть и не мог этого выносить.
В душе Калеб был рад изгнанию. По крайней мере, сейчас его изгнание получило официальный статус. Калеб также понимал, что его клан перестал быть его домом. Единственный, кто ещё связывал его с его прошлой жизнью, был его брат… и воспоминания.
Калеб промчался вверх по винтовой лестнице и добрался до нижних этажей музея. Вдруг он почувствовал крепкую руку на своём плече. Калеб обернулся.
На лице Самюэля читалось беспокойство. За ним стояла дюжина солдат.
«Куда ты пойдёшь?» – спросил он.
Калеб и сам не знала ответа. Он просто понимал, что здесь ему не место. Ещё он понимал, что не мог спокойно стоят в стороне и смотреть, как гибнут невинные люди. Калеб знал, что схватка с кланом Чёрной волны неизбежна, ведь ему нужно было попытаться вернуть себе Меч. Если для этого ему придётся идти одному против целой армии, пусть так и будет. Он знал, что это было форменное самоубийство, но он должен был хотя бы попытаться.
«Искать Меч», – ответил Калеб.
«Один?»
«А какие ещё у меня есть варианты? Я его упустил. Я чувствую себя обязанным его вернуть. И я не могу позволить, чтобы они убивали невинных людей. Я не допущу это, пока я жив».
Самюэль кивнул: «Некоторые вещи не меняются. Ты смелый и храбрый».