Петер кивнул Дреслеру и Конраду: «Проверьте там все», – а сам прошел к тому месту, откуда проповедуют, и поднялся по лесенке на возвышение. Там за занавесью обнаружилась ниша.
– Что в ней?
– Свитки Торы, – отозвался Расмуссен.
Это были шесть больших, тяжелых на вид свитков, любовно завернутых в бархатную ткань, – идеальное место что-то припрятать.
– Разверните их все и расстелите на полу, чтобы я убедился, что внутри ничего нет.
Пока старик выполнял приказание, Петер подошел к Тильде и заговорил с ней, с подозрением косясь на Расмуссена.
– Ты как?
– Я же сказала.
– Если мы что-то найдем, признаешь, что я был прав?
Она улыбнулась.
– А если ничего не найдем, ты признаешь, что был не прав?
Он кивнул, довольный, что девушка на него не сердится.
Расмуссен расстелил свитки, покрытые письменами. Ничего подозрительного Петер не заметил. Может, действительно служащие синагоги не регистрируют свою паству, но скорее всего списки прихожан велись, просто с приходом нацистов их, от греха подальше, уничтожили. Неприятно. Разрешение на этот рейд досталось ему с трудом, и с начальником отношения он испортил. Обидно будет ничего не найти.
Дреслер и Конрад вернулись с разных концов здания: Дреслер – с пустыми руками, Конрад – со свежим номером «Положения дел».
Петер взял у него газету и показал Расмуссену.
– Иметь это противозаконно.
– Извините, – виновато отозвался старик. – Нам суют их в почтовый ящик.
Тех, кто печатал и распространял газету, полиция не искала, поэтому те, кто ее всего лишь читал, ничего противозаконного не совершали. Но Расмуссен этого не знал, и Петер его незнанием воспользовался.
– Не может быть, чтобы вы никогда не писали писем членам общины, – воскликнул он.
– Конечно, руководителям иногда пишем, – признал старик. – Но списков у нас нет. Мы же знаем своих руководителей. – Он попытался улыбнуться. – Да и вы их, я думаю, знаете.
Петер в самом деле знал имена примерно дюжины видных евреев: среди них были два банкира, судья, несколько университетских профессоров, двое-трое политических деятелей и художник. Но они его не интересовали: слишком известны, чтобы пойти в шпионы. Такие люди не будут стоять в порту, подсчитывая корабли: их тут же заметят.
– А разве вы не посылаете писем обычным людям, извещая их о мероприятиях, которые проводите, – празднествах, пикниках, концертах?
– Нет. Мы просто вешаем объявление в общинном центре.
– Ага! – обрадовался Петер. – Есть общинный центр! И где он находится?
– Поблизости от Кристиансборга, на Новой Королевской улице.
«В полумиле отсюда».
– Дреслер, попридержи старика минут пятнадцать, – велел Петер, – чтобы никого не предупредил.