– Представляю, что за пересуды пошли, когда мистер Рафферти стал общаться с дочкой Вальгрена, – сказал я, откладывая письмо.
– Ну, по крайней мере, они прекрасно понимают друг друга, а это самое важное.
Но самым интересным из писем в то лето стало послание от Мэри Комсток, датированное десятым августа и адресованное «мистеру Шерлоку Холмсу, самому лучшему сыщику в мире». Вот что в нем было написано: «Я пишу вам, мистер Холмс, поскольку знаю, что вам будет интересно, что же происходит в моей жизни. Я частенько думаю, что вы даже слишком во мне заинтересованы, но какой же женщине не льстит внимание такого знаменитого джентльмена, как Шерлок Холмс?
Как это ни было трудно, но я недавно продала-таки ферму, ведь без дорогого Фрэнка мне там слишком одиноко. Вырученных денег не хватило на покрытие долгов, а потому пришлось занять круглую сумму у одного бизнесмена в Фарго, чтобы свести концы с концами. Разумеется, вернуть эту сумму я не в состоянии, но, думаю, мой благодетель все-таки не пожалеет.
Теперь, когда у меня есть хоть какие-то деньги, я решила начать новую жизнь на новом месте. Я подумываю обосноваться в Нью-Йорке. Там полно возможностей для такой амбициозной дамы, как я, вы не согласны? Но в итоге я могу оказаться где угодно, смотря как сложатся обстоятельства. Не сомневаюсь, вы все еще убеждены, будто я приложила руку к смертям Олафа Вальгрена и Магнуса Ларссона. При всем уважении, мистер Холмс, я все же думаю, что обвинять без доказательств жестоко и несправедливо. Я не перестану расстраиваться при мысли, что вы приписываете мне дурные поступки, не имея никаких на то оснований. Надеюсь, что когда-нибудь вы все-таки взглянете на меня другими глазами.
К письму я прилагаю одну вещицу, которая может представлять для вас интерес. Я нашла ее случайно, прибираясь в комнате бедняжки Билли Свифта. Несмотря на весь свой ум и проницательность, боюсь, вы сделаете неправильные выводы о том, как я получила эту вещь. Но, может, вы и не так уж неправы. Как я всегда говорила, сомнения делают жизнь интереснее. Если бы во всем существовала определенность, как скучен был бы мир! Особо больше нечего добавить, кроме как сказать, что мне было любопытно снова встретить вас в Миннесоте. Учитывая, что совпадения красной нитью проходят через наши жизни, кто сказал, что мы не встретимся снова, в другом месте и в другое время? Я была бы не против, поскольку всегда считала вас самым интересным из знакомых мне мужчин».
«Вещицей», приложенной к письму, была фотография, определенно сделанная Муни, на которой были запечатлены Эйнар Блеген и Олаф Вальгрен за работой. Положив фотографию на стол, Холмс скомкал письмо и бросил в камин, а потом сказал: