Разговаривая с матерью, девушка встала и прошлась по роскошно обставленной нью-йоркской гостиной, окна которой выходили в Центральный парк.
Деревья уже начинали зеленеть, и тюльпаны на клумбах были необыкновенно красивы.
— Мама, мне с тобой и здесь очень хорошо, — сказала Вада спустя какое-то время. — Мне совсем не хочется ехать в Англию.
— Но я хочу, чтобы ты поехала, дорогая. Я все решила и настаиваю, в этом случае ты должна поступить так, как я говорю.
Вада отвернулась от окна и посмотрела на мать.
Миссис Хольц сидела на диване перед камином; ее ноги прикрывал плед из горностая, отороченный мехом соболя.
Неделю назад, после того как они окончательно решили побывать в Англии, миссис Хольц, выходя из экипажа, внезапно почувствовала острую боль в спине, и доктор прописал ей полный покой, по крайней мере в ближайшие две недели.
Все еще очень красивая, со светлыми пышными волосами, чуть тронутыми сединой, в юности миссис Хольц была прелестной девушкой, настоящей красавицей-южанкой.
Но и тогда она уступила бы очарованию своего единственного чада. Эммелин, или просто Вада — она предпочитала, чтобы именно так ее называли домашние, — была просто неотразима.
Мать оценивающе смотрела, пока Вада пересекала комнату, неслышно ступая по мягкому ковру. Подойдя к дивану, девушка опустилась около нее на колени.
Матовые светлые волосы цвета пшеницы, которую солнце еще не успело позолотить, были откинуты назад и открывали овальный лоб прелестной формы; ниже в окружении длинных ресниц сияли огромные синие глаза.
Миссис Хольц всегда утверждала, что они достались ее дочери от не столь далекого ирландского предка, который пересек Атлантику в поисках в Новом Свете свободы и, возможно, фортуны.
Глаза Вады ярко выделялись на лице, а совершенной формы лоб и волевой подбородок придавали ее облику достоинство, которое нередко отсутствует у многих красивых женщин.
— Позволь мне остаться с тобой, мама! — умоляла дочь.
Если Вада и была решительной, то ее мать — в еще большей степени. Именно миссис Хольц всегда была в семье направляющей и движущей силой.
Ее муж, один из самых богатых нефтяных королей Америки, правил своей внушительной империей железной рукой. Но дома попадал под каблук своей очаровательной и своенравной супруги.
— Вада, — начала миссис Хольц, — я уже все окончательно обдумала и не собираюсь менять планы, даже из-за своей больной спины, чего бы мне это ни стоило.
— Мы можем отправиться, когда тебе станет лучше, мама. Я не смогу находиться в Англии одна, без тебя.
— А может быть, все к лучшему, — сказала миссис Хольц философски. — Я много об этом думаю и чувствую, что ты будешь вести себя увереннее, если меня там с тобой не будет. К тому же не секрет, что красивые матери склонны затмить своих дочерей! Вада рассмеялась.