Любовь как знаменатель сущего!
Под оживленные аплодисменты поэт сел, и Вада с интересом подумала, отважится ли кто-нибудь читать вслед за ним.
Никакое сочинение не могло бы соперничать с поэмой, которая заставила сердца слушавших трепетать от удивительного, охватившего всех волнения.
Пьер встал, чтобы пойти поговорить с людьми, сидевшими за столиком в противоположном углу зала.
Через несколько минут, выслушав его, они вышли на сцену, и, когда доставали инструменты, Вада подумала, что только музыка может следовать за словами, разбередившими душу, — словами стихов Верлена.
Один из музыкантов сел к пианино, другой взял виолончель, третий — аккордеон, а четвертый, как ни странно, свирель.
Весьма необычный оркестр, но когда они начали играть, Вада поняла, почему Пьер попросил их это сделать.
Звучала музыка самого знаменитого композитора-символиста — Вагнера.
До этого Вада слышала его музыку всего два-три раза, хотя ее мать вообще не считала его произведения подходящими для молоденьких девушек.
Сейчас, с самых первых тактов, в этом накуренном помещении Ваде показалось, что она погружается в какое-то безбрежное пространство.
Постепенно, по мере того как композитор развивал тему, Вада впадала в состояние экстаза, восхищаясь ее трактовкой и одновременно испытывая божественное чувство космоса.
Выразить словами эти ощущения было почти невозможно, но все же она догадывалась, что Вагнер вытащил ее маленькую, довольно запуганную душу из укрытия и заставил признать чудо огромных, невообразимых, почти беспредельных горизонтов.
Музыка, последовавшая за стихами Верлена, всколыхнула все внутри, и, не отдавая себе отчета в том, что делает, девушка нежно завела свою руку за руку Пьера.
Девушка не сознавала, ожидала ли его рука ее руки, или она сама ее искала.
Вада только знала, что ей очень нужна чья-то поддержка, она не хотела чувствовать себя одинокой и надеялась, что Пьер испытывает то же самое в этот знаменательный момент раскрепощения личности.
Спустя некоторое время темп стал бурным, затем все кончилось, и каждый почувствовал, будто ушло что-то трепетное, живое. Вада посмотрела в глаза Пьера и, не задавая вопросов, заметила: он понял все, что с ней происходит.
Пьер поднялся с места, и Вада догадалась: он не станет ее просить остаться, чтобы не рассеялось то воодушевление и чудо, которое она только что пережила.
Пока они протискивались к выходу, Пьера приветствовали со всех сторон, к нему тянулись, чтобы пожать руку, кто-то вставал с места, стараясь похлопать его по плечу.
Ночной воздух показался свежим и благоухающим после спертого, тяжелого воздуха подвального зала.