Но в этот момент счастливого блаженства, когда ей хотелось еще ближе к нему прижаться, Пьер поднял голову и неожиданно сказал:
— А сейчас, моя радость, мы должны подумать, как и в чем отправить тебя в отель.
В это мгновение Вада почувствовала себя страшно разочарованной: Пьер не будет ее больше целовать. И она заставила себя сказать:
— Кажется… мне еще очень трудно… ходить.
— А я понесу тебя на руках, — ответил Пьер. — Правда, ночной портье в отеле «Мёрис» может заподозрить что-то неладное, если я привезу тебя в таком виде, без платья.
Вада слабенько засмеялась.
— Могу себе представить, как будет потрясена Чэрити, когда обнаружит, что платье… с меня… исчезло.
— Это проблема уже завтрашнего дня, — заметил Пьер, — но сначала мы должны покончить с сегодняшними.
Он убрал руку с ее спины, и Вада чуть не закричала: ей так хотелось помешать этому и побыть еще рядом с ним.
— Извини, малышка, я на несколько минут тебя покину. У меня в этом доме есть приятельница, думаю, она одолжит нам одно из своих платьев.
Пьер встал и улыбнулся Ваде.
— Смотри не исчезни, пока я не вернусь. Ты иногда совершаешь непредсказуемые поступки, и я боюсь даже ненадолго выпустить тебя из вида.
— Я буду ждать тебя! — пообещала Вада.
Она смотрела, как он шел через всю студию к двери, и думала, что ее слова могут оказаться пророческими.
Как было бы замечательно навсегда остаться здесь, в этой мастерской, с Пьером, и всякий раз ждать его возвращения домой.
Вада подняла глаза и осмотрелась. Окно — до самого потолка — выходило на крыши Парижа, стены украшали картины. Девушка сказала себе, что это самое красивое помещение из всех, в которых ей приходилось бывать прежде.
Разве могут иметь значение гобелены, бархат, канделябры и дорогая мебель, если в доме нет любви?
Только ее любовь к Пьеру, думала Вада, и его любовь к ней делают эту студию прекрасным дворцом, и жить здесь с Пьером значило бы обрести свой рай.
«Я люблю его», — сказала себе Вала.
Быть рядом с ним, знать, что он ее любит, — о большем она и не мечтала.
Отсутствие Пьера показалось ей слишком долгим, и она уже начала беспокоиться, полагая, что эта приятельница, кто бы она ни была, видимо, так прелестна, что Пьер не торопится вернуться.
«Наверно, он знает эту женщину очень хорошо!»
Вада была уверена, что уже далеко за полночь и только очень близкий друг может допустить, чтобы его разбудили в столь поздний час, к тому же с просьбой одолжить женское платье.
«Возможно, Пьер раньше любил эту женщину». Вада мучила себя подозрениями и пыталась представить, как та выглядит.