Макс Фриш. «Homo Faber».
Эта книга швейцарского писателя Макса Фриша рассказывает об инженере Уолтере Фабере, который, «как и любой настоящий человек, живет своей работой». Фриш подчеркивает антропологическую разницу между homo faber (человеком работающим) и homo ludens (человеком играющим), который живет ради развлечений, смеха и отдыха. Для Фабера не существует ничего, что нельзя посчитать, проверить и доказать. Однако, попав в шторм неподконтрольных ему событий, он обнаруживает, что эмоции ставят его оберегаемую рациональную картину мира под сомнение. Фабер встречает молодую женщину Сабет, которая странно его привлекает; когда он понимает, что это его дочь, уже слишком поздно. Мать Сабет, Ханна, горько говорит об одержимости Фабера технологиями: «Технологии обустраивают мир так, чтобы нам не приходилось жить». Фабер, олицетворяющий свою позицию, противопоставляется опыту, жизни. Его пугает идея потерять контроль и мучают мысли о смерти. Он и сам это отлично понимает: «Первобытные народы хотели отменить смерть, рисуя человеческое тело, – мы же ищем телу замену. Технология пришла на смену мистике!» Фабер антиромантик. Чтобы он начал по-настоящему жить, понял, без чего так долго обходился, ему придется самому разбить свое сердце. Боль и сильные чувства заставят его, слепого к эмоциям, прозреть.
Лешек Коляковски. «Похвала непостоянству» (In Praise of Inconsistency).
В своем эссе 1992 года польский философ Лешек Коляковски защищает право человека на непостоянство и настаивает, что людей нельзя измерить количественными показателями. Он даже уверен, что непостоянство – основа морали: «Последовательность на практике равна фанатизму, а непоследовательность – источник толерантности». Из этого он делает вывод: «Человечество выживает только из-за непостоянства».
Марк Эдмундсон. «Зачем преподавать? В защиту настоящего образования» (Why Teach? In Defense of a Real Education).
Американский профессор-филолог Эдмундсон один из самых пылких защитников гуманитарных наук. Он с любопытством наблюдает за «цифровыми аборигенами». Он защищает свою науку с романтических позиций: «Филологи читают потому, что одной жизни, какой бы богатой она ни была, не может быть достаточно». Для Эдмундсона учительство – это игра, в которой ставкой стала душа ученика. Учитель помогает ученику понять, кто он такой и кем он может быть. Он верит, что хороший учитель «ломает скорлупу обыденности» и показывает «другие перспективы жизни». Учитель должен стремиться не к тому, чтобы «изменить» ученика, а к тому, чтобы его, как говорил Ральф Уолдо Эмерсон, «повернуть» – от конформизма к возможностям. Многие университеты учат для того, чтобы студентам было легче найти работу. Но если образование – это тренировка, а классы – инкубаторы, то «сгущение жизни», трансформация, к которой стремится Эдмундсон, станет невозможной, а школы будут максимально похожими на машины.