Джонсон шатался, вырывался, посылал проклятья всему миру, но все-таки понизил голос. Лицо Фреда было мокро от слез. Тучи на небе внезапно прорвались, словно сеть, и на очистившееся пространство выплыл месяц.
Воздух вдруг изменился, стал чище, свежее и резче. Фред обнял Джонсона за плечи и проводил его по лестнице в дом. Зрелище блудного сына, окружившего отцовским вниманием собственного отца, было грустным и трогательным. Для Джонсона уже не оставалось никаких надежд, но Фред еще имел шанс. Лэкнер со мной согласился. Прежде чем он отъехал в своей "Тойоте", я вручил ему отобранный револьвер.
Фред не запер входную дверь, вскоре вышла миссис Джонсон и уселась на ступеньках. Движения ее были не спокойными, как у загнанного зверя, падающий с неба месячный свет серебрил ее халат.
- Я хотела попросить у вас прощения, сэр...
- За что?
- За это все.
Она неуклюже повела рукой, будто что-то отталкивая или, наоборот притягивая к себе. Казалось, ее жест охватил высокий дом вместе с его обитателями и всем содержимым, соседние дома и живших там людей, улицу, темные оливковые деревья и еще более темные их тени, и месяц, заливавший серебряным светом ее лицо с заострившимися чертами и углубившимися морщинами.
- Вы не должны просить у меня прощения, миссис. Я сам выбрал это занятие, или оно меня выбрало. В связи с этим я часто сталкиваюсь с человеческим несчастьем, но другой работы не ищу.
- Я вас понимаю. Я ведь медсестра. Хотя, завтра я могу оказаться безработной медсестрой. Когда Фред вышел, я просто должна была попасть домой и самовольно ушла с работы. Лучше всего мне было бы туда вернуться.
- Может быть, я подвезу вас?
Она оглядела меня подозрительно, словно считала, что я могу покуситься на нее, несмотря на возраст и толщину, однако, согласилась.
- Как это мило с вашей стороны! Фред оставил нашу машину где-то в Аризоне, я даже не знаю стоит ли вообще заниматься ее возвращением...
Я открыл перед ней дверцу машины, потом сел сам. По ее реакции было видно, что уже долгое время никто не оказывал ей элементарных знаков внимания.
- Я хотел задать вам один вопрос, - сказал я, когда оба мы уже сидели в машине, - вы не обязаны отвечать на него. Но если вы сделаете это, я никому не повторю того, что от вас узнаю.
Она беспокойно шевельнулась на сидении и повернула ко мне лицо.
- Кто-то наговорил вам обо мне гадостей!
- Вы не могли бы объяснить мне, зачем вы взяли в клинике эти наркотики?
- Да, я действительно взяла несколько упаковок таблеток. Но я брала их не для себя и у меня не было злого умысла! Я хотела попробовать, как они подействуют на Джерарда, вдруг он чуть меньше начнет пить. Возможно, меня можно обвинить в том, что я давала лекарство без рекомендации врача, если подойти к делу с официальной точки зрения. Но практически все мои знакомые медсестры так поступают... - она тревожно глянула на меня. - Они намерены обвинить меня?