Во фрейдовской теории влечений имеется ряд положений о парах противоположных влечений, как и вообще о действующих друг против друга тенденциях в психическом аппарате. Этим постоянным противопоставлением психических тенденций, которые, хотя и противоположны, тем не менее проникают друг в друга, Фрейд впервые, пусть даже и бессознательно, заложил основы будущей диалектико-материалистической психологии[57]. Первоначально влечениям к самосохранению (голоду) противопоставлялись сексуальные влечения (любовь). Позднее влечением, противоположным сексуальности, стало деструктивное влечение, или влечение к смерти. Первоначальная аналитическая психология исходила из основного принципа: Я и внешний мир; ему соответствовала противоположность: либидо Я и объектное либидо. Противоположность: сексуальность и страх, хотя и не понималась как основная противоположность психического аппарата, тем не менее играла важную роль при объяснении невротического страха. Согласно этой первоначальной гипотезе, либидо при торможении своего прорыва к подвижности и к сознанию преобразуется в страх; позднее Фрейд снова ослабил (на мой взгляд, совершенно несправедливо) эту связь между сексуальностью и страхом[58]. Можно показать, что эти различные противоположности не случайно оказываются рядом друг с другом, а закономерно друг из друга выводятся. Речь идет лишь о том, чтобы понять, в чем состоит первичная противоположность и каким образом, т. е. в результате каких влияний на аппаратуру влечений, происходит развитие дальнейших противоположностей.
На примере наших случаев, равно как и любого другого, который мы достаточно глубоко анализируем, мы можем констатировать, что в основе всех реакций лежит не противоположность, скажем, любовь и ненависть или эрос и влечение к смерти, а противоположность между Я («Персоной», Оно = наслаждающимся Я) и внешним миром. Из биопсихического единства личности вначале происходит только стремление устранить внутреннее напряжение, каким бы ни был его источник – голод или сексуальность. Без соприкосновения с внешним миром осуществить его невозможно. Поэтому первым побуждением каждого живого существа должно быть стремление к соприкосновению с внешним миром. Психоаналитическая точка зрения, что голод и либидинозная потребность являются противоположностями и тем не менее у младенца в начале психического развития переплетены друг с другом, поскольку либидинозные раздражители в зоне рта («удовольствие от сосания») обеспечивают прием пищи, при ближайшем рассмотрении ведет к удивительным и неожиданным выводам, если учесть при рассмотрении поставленных нами вопросов представления биолога Гартманна о функции поверхностного напряжения в органах. При условии правильности теории Гартманна, которая в определенном месте дополняется исследованиями Краусса и Цондета, психическая энергия должна происходить из простого физиолого-механического, обусловленного химизмом клеток поверхностного напряжения, которое образуется в различных тканях человеческого тела, наиболее отчетливо – в вегетативной системе и придаточных органах (кровеносной и лимфатической системе). Следовательно, нарушение физиохимического равновесия, которое вызывается этим напряжением, оказывается двигателем поведения – вероятно, в конечном счете также и мышления (подобно пробному действию). Однако, как показывает рассуждение, эти нарушения, например осмотического равновесия ткани органов, бывают в принципе двоякой природы: один вид характеризуется сокращением ткани вследствие утраты тканевой жидкости, другой – наоборот, растяжением ткани органа вследствие увеличения содержания жидкости. В обоих случаях возникает неудовольствие; но если в первом случае возникает