Космонавта никто не ждал (Северюхин) - страница 93

Мы сели за стол. Налили.

— За знакомство, — сказал комендант.

Выпили. Закусили. Налили.

— За Оссию, — сказал комендант.

Потом были за дружбу, за космос, за мир. Я встал.

— Спасибо, товарищ комендант, — сказал я, — через какое-то время буду проезжать обратно. Увидимся.

— А правда, что вы летали в космос? — почему-то шепотом спросил комендант.

— Правда, — тоже шепотом сказал я, — скоро и ваши дети тоже полетят в космос.

— Когда? — с надеждой спросил комендант.

— Скоро, — сказал я.

Я смотрел на него и думал, что революция была во благо и не во благо. Не было бы революции, этот мужик так бы и не вылезал из нужды крестьянской доли. Может, и разбогател бы немного, да соседи ему пустили бы красного петуха под стреху. И опять был бы в нужде. А так, на службе, при деле и по значению не менее станового пристава. И дети будут служащими по происхождению. Может, и в генералы выйдут. А при царе такая перспектива была только у дворян и разночинцев. Крестьянин так бы и оставался крестьянином, а рабочий — рабочим.

Мариэтт была вся в слезах. Сотрудник МИДа при виде меня испытал чувство облегчения.

— Сколько раз ни езжу через эту границу, каждый раз как через огненное кольцо, — признался он.

Я был навеселе и все воспринимал в несколько радужных тонах, представляя, что бы я чувствовал, если бы комендант оказался тупым человеком, поместил меня в каталажку, и занимался мною после того, как поезд бы ушел.

Мне кто-то возразит, что это невероятно. Полноте, господа, у нас в России все было вероятно. И в здешней Оссии все так же, как и у нас. Понятий рыцарства и чести нет ни у одного государства, когда речь идет о национальных интересах. А если к этому примешивается идеология, то нет таких нравственных и моральных принципов, через которые бы не перешагнула политическая партия для достижения поставленных целей.

Поэтому не нужно всех собак свешивать на Оссию. На себя посмотрите. Неча на зеркало кивать, коли рожа крива. Думаете, что в других странах не так? Все один к одному. Если перед тобой идеологический противник, то на него не распространяются никакие конвенции и права человека, которые гарантированы только соотечественниками. Не с бухты-барахты наш поэт Владимир Маяковский писал о тех годах:

Такое же отношение было и к чужим паспортам в самой Оссии. Партия большевиков не имела широкой поддержки в стране, поэтому агитация была заменена на репрессии, усилившиеся после гражданской войны. На перевоспитание оставляли единицы, остальных — уничтожали. Посмотрим, что скажут руководители революции в Оссии.