– Ш-ш-ш! – зашипел я, пытаясь отпугнуть злобную псину, хотя у самого душа ушла в пятки. Собака стояла так близко, что я чувствовал ее запах. Она гавкнула и кинулась на меня. Я развернулся и, забыв об усталости, бросился бежать. Собака не отставала; я поднажал и рискнул обернуться, чтобы увидеть, как ее зубы щелкнули в опасной близости от моего хвоста. Для такой толстухи она была слишком шустрой! Заливистый лай преследовал меня по пятам. Завернув за угол, я помчался по переулку. Я петлял и выжимал из своих лап все что мог. Оставив позади несколько километров (во всяком случае, мне так показалось), я слегка замедлил ход и понял, что давно уже не слышу лая. Оглянувшись, я с облегчением обнаружил, что собаки нигде не видно. Мне удалось сбежать!
Выдохнув, я потрусил по дорожке, которая змеилась между задними дворами и садами. Пошел дождь, и я, несмотря на сырость и усталость, слегка приободрился. Погода в кои-то веки сыграла мне на руку, разогнав садоводов по домам, и я не сомневался, что смогу найти укрытие. Вскоре я заметил сарай; слишком усталый для того, чтобы бояться, я сунул нос внутрь. Я чувствовал, что заболею, если в ближайшее время не заберусь в какое-нибудь сухое место.
Мне повезло: сарай оказался пуст, а на полу валялось старое одеяло. Жесткое, пахнущее плесенью, оно даже отдаленно не напоминало мягкие покрывала, на которых я привык валяться в доме Маргарет, но сейчас оно было мне милее пледа из чистой шерсти. Свернувшись на одеяле, я принялся вылизываться; желудок выводил тоскливые рулады, но сама мысль о том, чтобы искать еду под дождем, заставляла меня нервно вздрагивать.
Капли барабанили по крыше, а я печально размышлял о том, каким избалованным был в прошлой жизни. Если вспомнить все, что я воспринимал как должное, получится очень длинный список. Я знал, что моя миска каждый день будет полна вкусного корма, что, если мне вдруг станет грустно, я всегда смогу найти утешение у хозяйки. В холодные дни я дремал перед камином или сидел на подоконнике, наблюдая буйство непогоды в уюте и тепле. Я был изнеженным и привык к комфортной жизни. Но только теперь начал понимать, как мне повезло.
Когда Мэвис посоветовала мне бежать, я и представить не мог, что спустя несколько дней буду отлеживаться в пыльном сарае, мокрый, голодный и никому не нужный. Хватит ли у меня сил продолжить путешествие? Или все закончится здесь, на старом одеяле? Я искренне надеялся, что у судьбы на мой счет другие планы, но потихоньку начинал в этом сомневаться. Конечно, жалеть себя – последнее дело, но я ничего не мог поделать. Я страшно скучал по прежней жизни и смотрел в будущее без особого оптимизма.