Мэт смотрел прямо перед собой. Он не мог встретиться взглядом с Томми, особенно с учетом того, что собирался ему сказать.
– Когда ты в третий раз сорвался, я еле сдержался, чтобы не уехать. – Мэт закрыл глаза при воспоминании о сумбуре в своей голове в те дни. Злости. Оцепенении. И понимании, что жить так дальше он не может.
Томми не произнес ни слова, в мастерской повисла тишина. Мэт не находил сил взглянуть на брата. Сделать такое признание было тяжело и не смотря в эти широко раскрытые карие глаза. Высказавшись, Мэт почувствовал себя премерзко. Даже если бы у него мелькнула мысль уехать, и то бы он сгорал со стыда. А желание покинуть Мэнфорд возникало у него каждое утро.
«Сбежать.
Подальше от этого города.
Спасти себя».
Измученный тяжелыми мыслями, он потер руками лицо. Он так долго находился в подвешенном состоянии, что утратил волю к сопротивлению. На каждый его довод находился контрдовод. Томми оставался его единственным родным человеком, бросить которого невозможно. Даже в те времена, когда Мэт чувствовал, что совсем идет ко дну.
– Господи, ты даже не представляешь, как я хотел собрать сумку и укатить отсюда куда попало. Хоть к черту на рога. – Он повернулся, чтобы встретить взгляд брата. – Потому что устал мучительно ждать, когда ты убьешь себя окончательно. Наблюдать, как ты превращаешься в ходячего мертвеца.
Он постоянно ждал нового срыва. Звонка из скорой. Следующим вечером Томми не пришел домой, и Мэт заподозрил передозировку, решил, что брат отключился.
Или умер.
– Я безмерно устал ждать, что ты снова разобьешь мое сердце.
– Но ты не уехал, – процедил Томми.
Мэт грустно усмехнулся при этих словах. Их вполне можно было выбить на его могильном камне.
– Время пришло, – промолвил Томми. – Пора тебе заняться своей жизнью. Хватит нянчиться с младшим братом. Возвращайся к своей Калли. – Томми сверлил взглядом Мэта. Потом усмехнулся: – Пока ты не стал никому не нужным старым брюзгой. Да ты уже им наполовину стал. Сам знаешь, братишка.
Мэт тяжело вздохнул. Он убеждал Калли вычеркнуть из памяти давнюю вину. А теперь и ему самому пригодился бы такой совет.
Мэт ухмыльнулся:
– Неужели мой брат меня поучает?
– Твой брат демонстрирует жестокость к тебе из милосердия, приятель, потому что настал мой черед. Тебе лучше уехать. Мне нужно, чтобы ты уехал. – Томми скрестил руки на груди и прислонился спиной к перилам. – Как я могу почувствовать себя самостоятельным взрослым человеком, если ты торчишь рядом и суешь нос, куда надо и не надо. Я завязал с наркотой. Каждый день настраиваюсь на то, чтобы не сорваться. Знаю, ты хочешь облегчить мне жизнь, убрать все препятствия. Но сейчас пришла пора мне самому заняться своей судьбой.