Арам подал ей сэндвич и продолжал:
– Затем наставник моего отца, ювелир королевского дома Зохейда, вышел на пенсию, и его должность стала вакантной. Он порекомендовал отца королю Атефу и…
Канза подняла руку:
– Ты не забыл? Я из Зохейда, и мне известно, что случилось потом. Твой отец стал королевским ювелиром. Я хочу услышать то, чего никто не знает.
А повторы я ненавижу.
В его глазах сверкнули озорные искорки.
– Так я и оказался в Зохейде, в этой жемчужине посреди пустыни, как называл королевство отец. У меня не было сомнений в том, что спустя год он нас снова потащит за собой в какое-нибудь другое место. Однако мы там осели. Я помню в мельчайших подробностях, что почувствовал, ступив на землю Зохейда. Я нашел свой дом.
О боже! Сколько эмоций! Канза была готова достать из сумочки бумажный носовой платок. Для него.
– Это ощущение усилилось, когда я встретил Шахина. – Арам глубоко вздохнул. – Джохара рассказывала тебе, как он спас ее от неминуемой смерти?
Канза помотала головой, глаза у нее защипало.
– Она была гиперактивной шестилетней девочкой, за которой нужен был глаз да глаз. Я отвернулся на секунду, а она устремилась к балкону. Я был слишком далеко, отец тоже не успевал, а Джохара уже соскользнула вниз. Шахин налетел, словно ястреб, что, собственно, и означает его имя, и успел ее подхватить. В следующее мгновение я был уже внизу. Меня переполняли страх, облегчение и благодарность. С того дня Шахин стал моим первым и единственным другом. Так же как он стал первой и единственной любовью Джохары.
Канза перевела дыхание.
– Вот это да, – прошептала она.
– Да. – Арам откинулся на спинку стула. – Это было неописуемое ощущение – быть другом человека такого калибра, как Шахин, причем это не имело ничего общего с его статусом. Хотя я был уверен, что он искренне привязан ко мне, между нами всегда оставалась пропасть. Джохара взрослела. Я осознал, что ее чувства к Шахину были чувствами не друга. Несмотря на юный возраст, она полюбила. К тому времени, когда Джохаре исполнилось четырнадцать, каждую секунду, проведенную с Шахином, меня наполняла тревога. Хотя нам втроем было очень хорошо, я считал, что увлечение ее Шахином приведет к катастрофе. Наконец моя тревога достигла критической отметки.
– Продолжай, – взмолилась Канза, когда Арам умолк. Ей хотелось услышать весь рассказ.
Арам провел рукой по темным шелковистым волосам.
– Мы играли в сквош. Я разгромил Шахина на голову. Чем активнее Джохара подбивала его дать мне сдачи, тем неистовее я становился. После, в раздевалке, я излил на Шахина все свое беспокойство. Я назвал его испорченным принцем, который превратил в игру манипулирование человеческими эмоциями. Я обвинил его в том, что он позволил Джохаре влюбиться в него просто ради смеха. Я потребовал, чтобы он перестал морочить ей голову, или я все расскажу его отцу, королю Атефу, и тот запретит ему приближаться к Джохаре. Шахин был раздавлен. Он сказал, что Джохара для него – как младшая сестренка, о которой он всегда мечтал. Я поглумился над ним, заявив, что его чувства к ней совсем не похожи на чувства старшего брата. Он ответил, что Джохара понимает его лучше всех остальных, даже лучше меня, и что он любит ее. Я был в ярости. Я беспокоился о Джохаре и предупредил Шахина, что не буду стоять в стороне и наблюдать, как он причиняет моей сестре непоправимый вред.