В квартире у главного контрразведчика было уютно. Добрая хозяйка держала дом в образцовой чистоте и порядке. И вся обстановка — и стены, и мебель, и комнаты, и кухня — дышала уютом и теплом семейного гнезда. И пирогами.
— Моей бы Вере Сергеевне да комендантом гарнизона быть! — говаривал Шрамко не без гордости за жену. — Вот бы порядок был, вот бы чистота! Все бы в тапках по асфальту ходили! Справный был бы гарнизон.
Вера Сергеевна накормила их гарным украинским борщом с сальными шкварками, выпили они по две-три рюмки горилки, и Шрамко оттаял, разомлел на стуле, выдохнул разом тяжесть, лежавшую под сердцем, сказал:
— Пойдем, Коля, погуляем, друг ты мой закадычный! Накопились у нас задачки каверзные. Надо бы нам с тобой их обмозговать, а то беды не оберешься. Погоны со всех полетят, а с меня — в первую очередь. Таких волкодавов спустят...
Они вышли на улицу и пошли по аллее. Теплый вечер конца лета, словно добрый сеятель, выбросил на город свежую росу, примял серебристой водяной капелью рассыпанную в воздухе пыль. И она послушно улеглась на землю и не мешала людям дышать.
В конце аллеи они сели на скамейку, над которой висела огромная шапка ветвей акации.
Шрамко вынул из кармана спортивной куртки блокнот, раскрыл его и стал рассуждать, держа ручку над чистым блокнотным листом.
— Что мы имеем? Давай думать вместе.
Он поднял лицо вверх и уставился на мелкие смутные звезды еще не наступившей ночи.
— А имеем мы с тобой, товарищ красный командир, очень и очень мало.
— Давай пропишем то, что уже очевидно, не вызывает сомнений, — предложил Гайдамаков. — Кое-что уже есть.
— Например?
— Например, что румынская разведка готовит покушение на командарма Лебедя. Это, по-моему, ясно.
— Не совсем ясно, конечно, но большие предпосылки к этому действительно есть. Что еще?
— Для выполнения этой задачи подключается очень опытный снайпер, уже убивший кучу мирных граждан и военных.
— И это не совсем очевидно. Но основания так полагать тоже есть серьезные. Дальше?
— А вот дальше я, как ежик в тумане. Дальше надо выяснять место и время операции. Моих мозгов тут не хватает. — Николай уперся локтями в колени и опустил голову.
— А вот тут ты не прибедняйся относительно своих мозгов. Ты со своими мозгами, друг мой сердешный, девятерых снайперов ухлопал. Тут такие мозги нужны были! Они у тебя нашлись же, нашлись! Так что давай думать, Николай, давай думать, не расслабляйся.
— Восьмерых.
— А как же тот, которого под твоим мудрым руководством захватили недавно?
— Это не моя заслуга, а общая.
— Э-э, Коля, с таким подходом ты к раздаче орденов никак не поспеешь. А в этих делах надо быть в первых рядах.