— А что же? Ведь до сих пор ты с нею жил? Если бы ты эту женщину уважал или любил, я понимаю: после нагайки уже нельзя ни уважать, ни любить. Но, по крайней мере, отношения были бы ясны и более нормальны. Раз дело доходит до рукопашной, то я, черт возьми, желаю, чтобы мужик лупил бабу, а не наоборот, потому что это отвратительно, неэстетично.
— Я предпочитаю уехать, — сказал Петровский.
— Куда? В Ташкент?
Петровский молчал. Ему было понятно, что от Варвары Михайловны он никуда не может уехать.
— Да, в Ташкент, — сказал он.
— А из Ташкента?
— В Хабаровск.
— А оттуда в Париж, в Ниццу?
Оба они засмеялись.
— Нет, ты скажи мне толком, — просил Петровский. — Ты же видишь, что я погибаю… Спаси меня, мой дорогой… Да… — вдруг вспомнил он. — Ведь я должен сейчас позвонить в «Метрополь».
Курагин с иронией смотрел на него. В глазах его и губах была брезгливость старого холостяка, который презирает новичка в подобных делах.
— Ты, может быть, серьезно воображаешь, что она все еще там? Хочешь, я позвоню и узнаю?
Петровский кивнул головой. Он подошел к телефону.
— Попросите госпожу Ткаченко… Уехали?
Положив трубку, он повернулся к Петровскому.
— Я тебе говорил.
— Значит, там что-нибудь произошло, — сказал Петровский.
Ему сделалось холодно. Съежившись, он сидел на диване, разглаживая рукою мокрый ворс дешевой шляпы.
— Я пойду и объяснюсь с ней… в последний раз, — сказал он, внезапно покраснев. — Дай мне пальто. Какое-нибудь… старое.
— Я тебе дам непромокаемый плащ. Хочешь?
Они вышли в переднюю.
— Ого, да у тебя и шляпа с широкими полями! Теперь ты совсем похож на испанца. Только бы еще гитару или мандолину.
Они распрощались.
— А то захвати на всякий случай револьвер. Ей-Богу, вещь хорошая. Пригодится всегда.
Он смеялся, и лицо у него было смешно-обиженное и почему-то нелепо-враждебное.
На звонок ему долго не отворяли. Наконец, послышались шаги, ключ медленно повернулся, кто-то возился с цепочкой.
Дверь приоткрылась, образовав небольшую щель. Он узнал Варюшу.
— Зачем ты пришел? — спросила она.
— Я хочу с тобой говорить.
— Говорить?
Она с грохотом захлопнула дверь. Он постоял и позвонил еще несколько раз. Ответа не было. На мгновение услышал точно отдаленный, заглушенный плач детей.
Медленно он сошел по ступенькам крыльца. С отчаянием подумал о том, что Раиса уехала в Петроград. Они обе оставили его одного во всем мире, на произвол его собственной судьбы. Почему уехала она? Это с ее стороны жестоко и мелко. Разве же он виноват в том, что у нее и Варюши, может быть, что-то там произошло? Но откуда же она могла узнать, что Раиса в «Метрополе»? И опять охватывал суеверный страх. Может быть, сама Раиса? Делалось гадко.