Мануэль предложил им:
— Почему бы вам не прийти и не посмотреть на них? Здесь есть птицы со всего света. Есть даже бразильская птичка с обезьяньей головой.
Девочки рассмеялись, но после школы, гонимые любопытством, некоторые из них поднялись к нему в квартиру. Мануэль опасался, что может вернуться Тереза. Поэтому он позволил им рассматривать птиц и наслаждаться их разноцветными клювами, ужимками и странными криками. Он позволил девочкам щебетать и все рассматривать, привыкать к его жилищу.
К тому времени, когда в полвторого вернулась Тереза, он заручился от девочек обещанием, что завтра они снова придут и навестят его в полдень, сразу после окончания занятий в школе.
В назначенный час они пришли полюбоваться на птиц. Это были четыре совершенно разные девочки: одна блондинка с длинными волосами, другая — с кудряшками, третья — пухленькая и томная, а четвертая — стройная и застенчивая, с большими глазами.
Пока они стояли там и рассматривали птиц, Мануэль все более и более возбуждался, после чего сказал:
— Извините, мне нужно пойти пописать.
Дверь в туалет он оставил приоткрытой, чтобы они могли видеть его. Только одна из них, самая застенчивая, повернулась в его сторону и не сводила с него глаз. Мануэль стоял к девочкам спиной, но поглядывал через плечо, чтобы убедиться, наблюдают ли они за ним. Когда скромная девочка с большими глазами это заметила, она отвела взор. Мануэлю пришлось застегнуть ширинку. Он боялся спугнуть свое удовольствие. На сегодня было вполне достаточно.
Весь оставшийся день он представлял уставленные на него большие глаза, выставлял свой трепещущий пенис перед зеркалом, взвешивая его словно пирожное, фрукт или подарок.
Мануэль прекрасно сознавал, что природа наградила его внушительными размерами. Хотя это была правда, что его пенис увядал всякий раз, когда он приближался к женщине и ложился с ней рядом, хотя это была правда, что он подводил его всякий раз, когда пытался доставить Терезе то, чего она хотела, но столь же верным было и то, что если женщина смотрела на него, то член вырастал до огромных размеров и вел себя самым неподобающим образом. Именно тогда он представал во всем своем великолепии.
В те часы, пока девочки сидели в классных комнатах, он часто посещал парижские писсуары, которых было великое множество, — маленькие круглые будки, лабиринты без дверей, из которых всегда выходили мужчины, отважно застегивающие ширинки прямо перед лицом очень элегантной женщины, надушенной и одетой с иголочки, причем та не сразу осознавала, что мужчина выходит из писсуара, а осознав — опускала глаза. Это было одним из излюбленных развлечений Мануэля.