— Не очень-то! — пробормотала хозяйка, косясь на заворочавшегося в постели мужа. — Вчера опять…
Таня не дала ей досказать:
— Валера один со всей области попал на слет радиолюбителей. В Москву поедет со своим приемником.
— В Москву?.. — недоуменно повторила мать, но не сказала о том, что приемничек-то разбит.
— За счет школы! — радовалась Таня.
— Спасибо тебе, Танюша! Это, конечно, ты добилась. Ты о нем, как о родном брате, печешься, — смахнув слезу, мать кивнула: — Сама буди, обрадуется.
Вожатая ушла за перегородку, и тут же послышался ее испуганный крик.
Уронив горячую сковородку, мать бросилась к Тане.
— Доконали мальчишку! Довели! — сквозь слезы причитала вожатая, сидя на пустой койке.
— А Валерка? — спросила побелевшая мать. — Где он?
— Вот, читайте! — Таня подала хозяйке записку.
— «Мама, обо мне не беспокойся. Как только стану работать, заберу и тебя, — читала мать, медленно шевеля дрожащими губами. — Мне стыдно, что у всех отцы настоящие люди, а у меня дремучий пьяница».
Мать выронила записку:
— Это что ж он, убег? Из дому убег?
— Выжили! — сердито проговорила Таня, глядя в оконце глазами, полными слез. — Пьянкой выкурил отец непутевый!
Сонно шаря по своим карманам, вошел хозяин.
— Выгреб все до копейки, — кисло ворчал он.
— Да пропади ты пропадом! Карманы твои еще с вечера были пустые, сама проверяла. Допился — собственного ребенка выжил из дому!
Но муж ее не слушал, ушел в кладовку и оттуда хрипло кричал:
— Почему кладовка раскрыта? Где замок?
Потом его голос раздался из коридора:
— Где замок со шкафа? И дверного нет! Где замки? Все пораскрывала настежь, а что пропадет, скажешь, я пропил?!
Таня вышла из Валеркиного закутка в родительскую комнату и увидела шесть замков, сложенных пирамидкой на обеденном столе. Она догадалась, что это сделал Валерий в знак протеста.
— Вон они, ваши замки! Вешайте себе хоть на карманы! — бросила Таня и, подняв записку беглеца, ушла.
— Иди, проклятущий, ищи мальчишку или я тебя порешу! — подступила хозяйка к мужу. — Иди, пока не найдешь моего сына, не возвращайся!
* * *
Валерка спорой походкой шел по проселочной дороге вдоль опушки леса. Как увидит кого на дороге, сразу в лес. Пройдет немного по окраине сухого смешанного леса, выглянет и, если прохожий удалился, опять выходит на опушку, там веселее идти одному. Хорошо бы, конечно, подъехать на какой-нибудь машине, чтоб поскорее удалиться из своего района, где рано или поздно его начнут искать. Но в эту сторону машины ходят редко. Так что надеяться нужно только на собственные ноги. Ходить-то Валерка привык, жаль только — не взял никакой еды. Бежал он не как другие мальчишки. Другие собираются месяц-два, прячут продукты, сушат сухари, туго набивают рюкзаки всякими припасами. А Валерка не взял ничего. Он хотел, чтобы отец не имел основания даже вслед ему бросить свое любимое: «Лука — Длинная Рука». Собрал только останки своего аппаратика, разлетевшиеся по комнатушке после удара отцовского сапога. Некогда было даже рассмотреть, что уцелело, а что разбито совсем.